но все-таки цивилизации, которая в течение короткого времени уничтожила и зверя, и рыбу, и ягоду вокруг поселка на многие километры, выгнала из избушки охотника-ханта, поселила в его халупу ставшего бичом Михаила Чиркунова. Цивилизация принесла с собой и комсомольскую организацию, членом бюро которой становится Андрей Анохин, и железную дорогу, которую довели до болота Ульт-Ягуна в кратчайшие сроки ценой неимоверных усилий и нелепого героизма для того, чтобы завалить магазины поселка водкой и другими благами «большой земли», а также обеспечить начальника строительства не то орденом, не то золотой звездочкой Героя Социалистического труда.
Автор этих строк работал где-то в те же времена и где-то в тех же местах на изыскательских работах перед приходом туда подобных алешкинскому таежному десанту групп будущих героев и орденоносцев БАМа. И, спустя годы, видел я во что превратили те, кто в романе «Трясина Ульт-Ягуна» описаны, как персонажи второго плана, как оказались изуродованными некогда дикие, первозданные и прекрасные места. Но «Трясина Ульт-Ягуна» – единственная книга из тех, что я читал о БАМе, которая откровенно и без всякой патетики, без надуманных оправданий рассказывает о жестокости и беспощадности той самой цивилизации, что несет за собой лишь смерть и запустение, не умолкая при этом в словесах своих о благородстве, о своей исключительности и почему-то доброте. И эта моя мысль – рефрен второй части романа, некий фон того, что происходит с недавним восторженным романтиком Анохиным, оказавшимся после совершения им греха наказанным так, как только можно по-настоящему наказать человека, вкусившего дух таежного десанта и предавшего десантное братство: Андрей оказывается один, в кругу большого количества людей, но все равно один. И это – только первая степень наказания его Кем-то свыше за совершенный грех.
Потому как: «Не убий…» – это, в первую очередь: «Не поднимай руку на ближнего своего».
П. Алешкин очень четко, ненавязчиво, а едва заметными штрихами показывает нам, что после того, как юный романтик возжелал убить человека, он изменился кардинально. Во-первых, по возвращению из больницы Андрей приносит две бутылки водки в подарок спивающемуся Чиркунову. В первой половине книги Андрею даже мысль подобная не могла прийти в голову, а когда Чиркунов украл у Анохина склянку одеколона, чтобы выпить его, Андрей оказывается буквально ошарашен таким поведением своего недавнего кумира. И вдруг – две бутылки водки. За что? Ответа автор не дает, но читатель понимает сам: водка – плата за ту самую улыбку, которую заметил Анохин на устах Чиркунова, когда он извинялся перед Матцевым. И это – еще одна замечательная деталь, свойственная лишь писателям русской реалистической школы, которую инстинктивно уловил в творчестве своего любимого писателя Ф. Достоевского американец У. Фолкнер, а также Ж-П. Сартр и, пожалуй, никто больше из зарубежных писателей не разрабатывавший. Называется
