что дальше? Оставаться на этом хлопотном месте – тяжеловато: с больными детьми, бессонные ночи. Или уже активно заняться садом – огородом, к чему у нее тоже была склонность, собой, любимой – отдыхать, культурно проводить досуг? С невесткой у нее отношения не сложились, когда заболевала одна из внучек, звонил сын и бубнил в трубку виновато: «Мам, не приедешь посидеть?» Люся собиралась и катила на автобусе в Астрахань. Тогда Ольга старалась быть радушной, в остальное время при виде свекрови лицо у нее каменело. Слова она не произносила и даже не цедила, а выплевывала. Людмила Петровна предпочитала навещать детей пореже: гордости ее хватало на все сферы деятельности, и служебную, и семейную.
– Девочки, вот говорят, что сыновья интуитивно выбирают жен, чтобы они были похожи на их матерей. Неужели я такая стерва? – недоумевала Люся. – Что я ей плохого сделала? Ни одного дня мы не жили под одной крышей, я не лезу в их отношения, не учу жизни, не напрягаю в смысле материальной помощи мне, езжу, только когда пригласят. Но я спиной чувствую ее орлиный взгляд, и он меня к земле пригибает. И у нее только два тона в общении со мной: или снисходительного превосходства, как будто я неизлечимый придурок, или оскорбленной страдалицы, однажды обиженной мной. Она уже не помнит, чем я ее обидела, но она мне этого никогда не простит! Или я – человек второго сорта, потому как не хватило ума и характера получить диплом о высшем образовании в свое время? А сын ведет себя индифферентно. И это мой Виталик, моя кровиночка! Совсем чужой!
– Это когда сыновья выбирают, – объясняла мудрая тетя Валя. А в твоем случае выбирали твоего сына. А уж по каким причинам выбрали?..
– Что ж, он так плох, что его и выбрать нельзя?! – оскорблялась Люся.
– Ну, повело тебя, не в ту степь!
– Отбрей ее хоть разок, выскажи все!
– Сын ее любит. Не хочу раскола.
– Выходит, я тоже – человек второго сорта? – оскорблялась Мила.
– При чем тут ты?!
– Как это при чем? У меня тоже нет диплома о высшем образовании!
– У тебя есть о среднем специальном!
– Окстись! У меня есть цидулька об окончании бухгалтерских курсов, плюс богатый практический опыт!
– Девочки, да успокойтесь, ради бога, – морщилась миротворица Зоя Васильевна.
Когда-то Зоя Васильевна прочитала им стихотворение Пастернака, и строки «тот удар – исток всего, до остального, милостью ее, теперь мне дела нет» остались у Люси в памяти навсегда, хотя «страшно далека» была она от поэзии. «Тот удар» определил ее дальнейшую жизнь, закалил характер. Может, именно гордость удержала Люсю от глупости в самый тяжкий момент ее жизни. У нее никогда не возникало желания выпить горсть таблеток или сотворить еще что-либо подобное. Обида, ярость, чувство непоправимости произошедшего слепили и иссушали ее, но и стимулировали
