вполне определенное действие. Артист находит в нем совсем готовую палитру, которую напрасно ищет в своем воображении. Это так же, как прекрасный характер, определившийся и благородный, который поражает, вызывает привязанность и разрушает сомнение. Спокойное море является зеркалом природы; оно отражает небо так же, как красивое лицо носит отпечаток души.
Широкая аллея в середине сада поднимается уступами до большого дворца, пересекаемая струями фонтанов; они поднимаются очень высоко и рассыпаются бриллиантами. Сад оканчивается каналом, ведущим в море. Посередине канала находились катера и шлюпки, на которых мы на следующий день должны были отправиться в Кронштадт. Матросы сидели кругом котла на шлюпке и ели похлебку деревянными ложками. И Великая Княгиня остановилась на мгновение, смотря на них, потом она спустилась на несколько ступеней и спросила их, что они едят.
– Похлебку, матушка[20], – отвечали они разом.
Она спустилась к судну и спросила у них ложку чтобы попробовать похлебку Энтузиазм, вызванный у матросов этим добрым побуждением, достиг апогея. Их крики долго еще повторялись эхом. Великая Княгиня тихо поднялась, со спокойным, ангельским видом, который делал еще красивее ее прекрасное лицо; она молча подала мне руку и пошла по направлению к саду. Я не говорила ничего; крики матросов отдавались в глубине моей души. Красота природы, волшебная сила прелести и доброты как прекрасный аккорд на хорошо настроенном органе: звуки проникают в сердце и заставляют забывать слова, слишком сильно чувствуешь, чтобы искать их.
На следующий день мы отплыли в Кронштадт. Стояла хорошая тихая погода. Подъехали прямо к флоту; он находился на рейде, весь разукрашенный флагами; снасти, связанные гирляндами, были усеяны матросами, что представляло красивое зрелище. Мы поднялись при криках «ура» на корабль командующего флотом адмирала Ханыкова[21]. Их Императорским Высочествам подали превосходный морской завтрак. Каюты были красивы. Мы гуляли по палубе. Обширность моря дает представление о бесконечности, а корабль свидетельствует об уме человека.
Мы обедали в Кронштадте у вице–адмирала Пушкина[22]. Изобилие плохо приготовленных блюд не способствовало возбуждению аппетита; но молодость, здоровье и телесное упражнение делают вкусными кушанья. Лакомство – это слабость старости, последнее наслаждение, очень печальное и скучное. Юность не думает о желудке, ее аппетит гораздо деликатнее.
После обеда мы проехались по живописной местности Кронштадта и к вечеру отплыли обратно в Петербург. Мерное покачивание лодки успокаивает и усыпляет. Такое действие оно производит почти на всех, кто не страдает морской болезнью. Великая Княгиня положила голову ко мне на плечо и заснула. Великий Князь стоял на руле. Все дамы были немного утомлены. Фрейлина Голицына, в настоящее время графиня Сен–При, старалась преодолеть сон и делала смешные гримасы, открывая то один глаз, то другой. Граф Салтыков посматривал искоса с принужденной улыбкой
Это одно из самых почтительных выражений народа.
Петр Иванович Хныков (1743–1812).
Вице–адмирал Алексей Васильевич Мусин–Пушкин.
