мостки и строители ходят туда-сюда. Что было на уме у его святейшества – зачем нам в такой спешке понадобилось переезжать? Могли бы дождаться, когда все будет готово.
Я посмотрела на Джулию. Ее лицо каменело, по мере того как Адриана продолжала:
– По лестницам и лошадь не поднимется, а краска и пыль в воздухе – вряд ли это полезно женщине в твоем деликатном положении.
– Я сама могу судить, насколько деликатно мое положение, – ответила Джулия. – И мне это палаццо кажется идеальным. Но если вам здесь неудобно, то я могу попросить его святейшество разрешить вам вернуться на Монте-Джордано.
И вдруг меня осенило – даже скрутило живот. Адриана не хотела переезжать. Это великолепное палаццо принадлежит Джулии, подарок ей от папочки. Хозяйка здесь она, а не я.
– И оставить ребенка тебе? – сказала Адриана. – Упаси Господь!
Джулия посмотрела на нее недовольным взглядом, но прежде, чем она успела что-то сказать, заговорила я:
– Давайте не будем спорить. Уверена, скоро мы почувствуем здесь себя как дома. Ведь именно этого и хочет папочка, правда?
– Воистину. – Адриана опустила глаза.
Джулия торжествующе вскинула брови.
– Хорошо хоть эти комнаты в порядке. – Адриана отвернулась. – Но где твоя горничная? Я ей нарочно сказала…
Будто услышав, прибежала запыхавшаяся Пантализея. В руках она держала эмалированные шкатулки с моими драгоценностями и туалетными принадлежностями.
– Простите меня, донна. – Она неуклюже присела. – Я потерялась. Палаццо такое большое… – Она посмотрела на открытую корзинку. – Ах нет! Я же оставила его здесь совсем ненадолго – пошла за вашими шкатулками… Донна, простите меня. Боюсь, он убежал.
– Нет, он под кроватью.
Я взяла у Пантализеи часть шкатулок, и она облегченно вздохнула:
– Нужно было мне за ним смотреть внимательнее, но я не хотела, чтобы пропали шкатулки.
– Не волнуйся, – успокоила я ее. – Он ведь кот. Делает то, что ему нравится.
Джулия зевнула:
– Как тут ни очаровательно, но я устала. Вздремну немного. – Она клюнула меня в щеку. – Я так рада, что тебе нравится наше палаццо. Скажи об этом Родриго, когда увидишь его вечером.
Она вышла из комнаты, а имя моего отца так и повисло в воздухе. Адриана посмотрела ей вслед.
– Господи помилуй! – пробормотала она. – Наше палаццо. Все языки Рима болтают только об этом. – Она помотала головой. – Хватит! Ты перед вечером тоже должна отдохнуть. Пусть Пантализея приготовит твое платье. А тебе, – она ткнула пальцем в мою горничную, – я советую больше не теряться. Тебе легко найти замену. Сотни благородных девушек в Риме горят желанием прислуживать дочери его святейшества.
Адриана вышла. Как только дверь за ней закрылась, Пантализея испуганно спросила у меня:
– Вы не позволите ей меня уволить, госпожа?
– Нет, конечно, – улыбнулась я. – Не обращай внимания. Ты же знаешь,
