style="font-size:15px;"> Освещение на пирсе было очень слабым, кое-где горели факелы, да у трапа стояли часовые, рядом с которыми горел огонь. Корма фрегата оставалась в темноте – то, что нам нужно! Молча подплыли, кое-как отмотали веревки с поясов и принайтовали бочку к перу руля с кормовой стороны. Бочка оказалась наполовину в воде – если повезет, взрыв может не только оторвать руль, но и повредить обшивку на корме. Это было бы сверх программы – тогда шведам будет не до погони, придется спасать свой фрегат.
Мы сняли шапки и, стуча зубами от холода, достали запалы, воткнули в отверстие бочки. Когда я делал запалы для самодельных бомбочек при коломенской схватке, горели они около восьми секунд, сейчас запалы были в два раза длиннее, но сколько они будут гореть – неизвестно. Если секунд пятнадцать-двадцать, то доплыть до своей шхуны мы не успеем – нас просто оглушит взрывом и выбросит на берег, как рыбу.
Я прошептал Онуфрию:
– Как только подожжем фитили, выбираемся на пирс – и бегом к шхуне!
Онуфрий не понял:
– А часовые? Панику же поднимут!
– Да и черт с ними, все равно взрыв будет и паники хватит и без нас.
Мы вытащили пистолеты и, поднеся замки к запалам, спустили курки.
У Онуфрия это получилось удачней, его запал сразу задымил, а мне пришлось щелкнуть курком еще раз. Вот и мой запал задымился, мы как можно быстрей доплыли до пирса и по деревянным перекладинам, как по лестнице, взобрались на пирс. Дружно, как спортсмены на старте, рванули к шхуне – только пятки застучали по доскам.
Часовые не сразу поняли, в чем дело, начали кричать по-шведски что-то угрожающее. Мы, не обращая внимания на крики, летели к своему судну. Трап наши уже убрали, команда сидела на веслах, ожидая нашего возвращения. С разбегу, оттолкнувшись от причала, мы прыгнули, зацепившись руками за борта. Нас моментально подхватили чьи-то сильные руки и втянули на палубу. Капитан крикнул:
– Взяли!
Весла правого борта дружно оттолкнулись от причала, мы стали отходить от причальной стенки. Сердце в груди после сумасшедшего бега оглушительно стучало, с одежды текли потоки воды.
Никого не надо было подгонять – гребцы работали как на гонках, с каждым мгновением и взмахом весел удаляя нас от причала. По причалу в нашу сторону бежал часовой, на ходу срывая с плеча мушкет.
И в это время раздался взрыв. Под кормой фрегата гулко ухнуло, поднялся столб воды, корабль подбросило, и он ударился кормой о причал.
Факелы потухли, и в кромешной темноте было слышно, как вода с ревом врывается в утробу судна. Слышались крики раненых, поднялась паника. Теперь можно было не бояться преследования. Правда, во время взрыва нас тоже хорошо тряхнуло, положив на левый борт, однако шхуна быстро выпрямилась, и купец распорядился поднять паруса.
С суши дул ветер, и мы быстро удалялись от негостеприимного берега, радуясь удачному побегу. На причале
