не подплывать к китам близко, не дергать их за хвосты и не совать им пальцы в пасть, проверяя, действительно ли у них нет зубов. Все-таки они дикие, и никто не знает, что у них на уме. На китов я обиделась – они не только не позволили мне подергать их за носы, но и обдав презрением, покинули меня, чуть не зацепив хвостами.
Солнце уже склонялось к западу, и я, немного перегревшись, теперь дрожала от холода, сидя в шезлонге и кутаясь в гигантское махровое полотенце. Вадим протянул мне бокал с маргаритой. Текила с несколькими каплями лаймового сока огнем рухнула в желудок, и я наконец согрелась и расслабилась.
А на закате нас ждала рыбная ловля в тихой бухточке, где не было волн, и вода сияла неподвижным зеркалом. Дэн достал из каюты удочки и стал цеплять на крючки небольших рыбешек, которых он доставал из холодильника. Мы все забросили лески и стали ждать. Смолкли разговоры, и яхту окутала тишина. Внезапный порыв ветра накренил палубу, и мне показалось, что кто-то невидимый наблюдает за нами – бесстрастный и жестокий. Никто ничего не заметил, так как в эту минуту Линда с визгом вытащила первую рыбину. Это была большая килограмма на три треска. Потом стало клевать у меня, и за час мы наловили рыбы на замечательный ужин.
Солнце совсем зашло, и тут Гордон вспомнил, что сегодня его повар дал с собой целую корзину продуктов для пикника. Мы решили расположиться на небольшом островке неподалеку. Причалив к берегу, мы развели костер и расстелили огромную белую скатерть. Хорошо, хоть не мне стирать ее потом, – с запоздалым испугом подумала я. Линда уже выкладывала из корзины сэндвичи с индюшкой, бутылки вина, свежие овощи и сладкую кукурузу.
Дэн притащил с яхты переносной гриль и уголь и, спустя несколько минут, зажаривал на нем выловленную нами рыбу и кукурузу. Мы разлили в хрустальные бокалы, запасливо положенные поваром в корзину, вино и провозгласили тост за удачный день. После плаванья и рыбалки я была зверски голодна и вгрызалась в рыбу, почти стоная от удовольствия. Остальные тоже последовали моему примеру.
Костер почти догорел, только одиночные всполохи огня еще иногда разрывали ночную тьму. Еда была прикончена, и все тихо сидели на траве, рассматривая небо, усыпанное мириадами звезд и ведя тихую беседу. Я задумалась и не заметила, как ко мне подсел Гордон.
– Прекрасная ночь! – почти прошептал он, и вдруг его рука, как бы невзначай, накрыла мою. Прикосновение было легким, но я почувствовала жар, исходящий от него. Сердце бешено заколотилось, а горло перехватило.
– День тоже был прекрасным. Спасибо! – пролепетала я, кое-как справившись с голосом. – Только не надо на меня так смотреть, – умоляюще прошептала я уже про себя. Словно почувствовал мою мольбу, Гордон тихонько встал и отошел к Линде, которая в этот момент оживленно что-то рассказывала Дену.
Почти падая от усталости, мы погрузились на яхту и отчалили к Вотворду. Отказавшись от ужина, все разбрелись по своим комнатам, но я увидела,
