навстречу, – доложил вернувшийся казак. – Барабаны бьют.
– Что значит «кажись»?
– Туман, ни черта не разобрать.
Я пришпорил коня и понесся вдоль длинной колонны людей, выстроившихся на лесной дороге. Если армию подловили на марше специально, ничего хорошего впереди не ждет. Называется, прибыл с проверкой в штаб. Угодил в самую раздачу.
Пытаясь хоть что-то понять, осматриваю окрестности. Все поле предстоящей битвы, окруженное лесом, покрывал туман. Видимость не дальше версты, зато слышимость замечательная. Действительно, под хорошо знакомый бой барабанов надвигаются вражеские полки. Единственное, не видать, сколько и откуда. Совсем не ясно, где находится командование и что оно собирается приказывать. Как утверждает Гена, карма у меня, видимо, такая. На полном ходу въезжать в неприятности.
Искать фельдмаршала в этой ситуации – глупее не придумаешь. Он наверняка и сам не в курсе, кто и где находится. Почему вперед не выслали разведку, разбираться стану потом. Если уцелеем. Но после этого не то что отстранить от командования, по-честному под суд положено отдавать, а не смотреть на его седины и былые заслуги. Расслабился, уверенный, что пруссаки не пойдут вперед, опасаясь высадки с кораблей в тылу.
Все! Некогда пытаться сваливать ответственность на других, пора принимать решение. И я принялся раздавать приказы, рассылая во все стороны вестовых. Армфельду гнать на полной скорости вперед свой полк. Казаки, сколько удастся собрать, и драгунский полк, застывший в ступоре, отправить для прикрытия. Их неминуемо сомнут, если сюда заявился весь прусский корпус, включая померанские части, но это дает возможность оттянуть время и подготовиться.
Вологодскому, Суздальскому и Выборгскому полкам занять высоту, господствовавшую над западным дефиле. Поставить там всю артиллерию, имеющуюся под рукой, невзирая, своя или чужая. В этой неразберихе каждое жерло на счету. Угличскому встать на дороге, давая возможность подойти Московскому и другим отставшим подразделениям. Я сам этим займусь. Плевать мне на звания! Я генерал-фельдмаршал Ломоносов! Выполнять приказание! Вот это уже лучше, мысленно улыбнулся я, глядя на поспешно садящихся на коней старших офицеров.
Кавалерия! Господибожемой, где вся наша кавалерия?! Не могу я парой тысяч отбросить противника!
– Чего они тянут? – с раздражением спросил кто-то рядом.
Будто в ответ ухнули орудия, добавив дыма в рассеивающийся туман.
Глядя на вражеские построения, с облегчением думаю: радоваться надо, а не ныть, что пруссаки воюют по уставу. Конечно, ядра не очень приятная вещь, но могло быть много хуже. Сначала канонада, затем атака конницы, и лишь потом вводится в бой пехота. Похоже, они сами растерялись, не ожидая сойтись с нами на встречном марше. Потеряли темп и не раздавили сразу. Впрочем, еще не поздно. Мы фактически разорваны на две группы, и не меньше трети до сих пор болтаются на дороге позади.
Запели знакомо трубы. Вражеские
