что? – спросил я, однако послушно щелкнул кнопкой, погрузив помещение в темноту.
– Пятна.
– Что?!
– То, что придет из Провала. Скоро они уже будут здесь. Они тянутся к живым.
– Тогда, может быть, лучше свалить отсюда, пока не поздно? У торгового центра «Владимир» стоит моя машина. Мы можем…
– Не можем. С бегством мы уже опоздали. А здесь толстые каменные стены хоть как-то блокируют их чутье. Может быть, удастся отсидеться, хотя, если честно, я в это не очень верю.
– Замечательно! – Я в сердцах стукнул кулаком по подоконнику. – Просто прекрасно! Если вы все это знали, какого черта остались на ночь так близко от Провала?!
– Я сюда зашел кое за чем. А уйти мне помешали прыгуны. Они долго гоняли меня по торговым рядам. Если б не эти чертовы твари, я бы, может, уже Клязьму перешел!
– Понятно… – медленно произнес я. – Хотите сбежать из города?
– А вы бы на моем месте не хотели? – вскинулся научник. – Это, знаете ли, не лучшее место на земле, если только вы не одержимы тягой к суициду.
Я немного помолчал, а когда заговорил вновь, тон мой стал заметно суше и холоднее:
– Эти рассуждения годятся для осторожного и здравомыслящего человека. Обычного обывателя, не имеющего отношения к работе с Зоной. Но вы-то не обыватель и пришли сюда не просто так. Хотите жить? Это можно понять. Все хотят. Но как же быть с профессором Афанасьевым и Кочевницей? Это вам не турпоход, Алексей. То, что вы задумали, может быть приравнено к дезертирству.
Алексей посмотрел на меня каким-то новым взглядом, и определить его эмоциональное наполнение было затруднительно.
– Кто бы говорил о дезертирстве! – процедил он. – Только не тот, кто таскает из Зоны кровь Измененных! Как будто мало нам террористов НМП! Не вам читать мне мораль, сталкер на вольных хлебах! Если только вы не врете об этом. Для человека вне закона вы слишком осведомлены о делах АПБР. Откуда бы?
Я пожал плечами.
– В нашем мире все решают связи.
– Пожалуй… Но ваша терминология… Вы служили?
– Допустим.
– И где, позвольте поинтересоваться?
– Краснотайгинск.
– О! – Его, кажется, проняло. – Тогда вы должны меня понять. О каком дезертирстве речь? Откуда? От кого?! Профессор Афанасьев мертв. Экспедиции практически больше не существует! Что могу сделать я один в этом аду?! Доблестно умереть? А кому от этого будет польза, не подскажете?
После этих слов у меня в груди словно кусок льда вырос. Здоровый такой, с кокосовый орех. И так капитально перекрыл мне трахею, что даже вдох сделать было проблематично.
– Вы… уверены, что все погибли? – с трудом выдавил я. – Все-все? А как насчет Агнешки Томаховской?
Он тяжело вздохнул.
– Врать не буду, мертвой я ее не видел. Мы шли за Кочевницей по пятам. Аномалия играла с нами как хотела, а игры ее были жестокими. То кидала нам под ноги Провалы, то натравливала своего
