на машину, хотя это тоже случилось не сразу. Он и из психиатрии рвался, потому что его очень мучила тамошняя бесперспективность. Там ему не светили ни общий статус, ни машина. А он не мог обходиться ни без того, ни без другого. Как только Филин открыл фирму и еще был весь в долгах, он тут же купил машину и с первого же дня с удовольствием включился в популярную дискуссию на тему «Я уже пять лет не спускался в метро». Эта была такая тема, которая с годами не теряла своей актуальности и не надоедала.
Градов стоял и злился, Филин опаздывал на сорок минут. Филин никогда не приходил вовремя, но привыкнуть к этой ситуации было трудно, как бывает трудно привыкнуть к зубной боли.
– Ой, Антоха, а ты уже тут?
– А где мне быть? Ты, Сова, наглеешь, не по-детски!
– Антоха, ну, прости, ну, не злись! Я запутался тут, в метре этом. Ты ж знаешь, я уже забыл, где тут входы, где выходы.
Всю дорогу от метро до ресторана Филин не умолкал, рассказывал какие-то дурацкие истории, и Градов понемногу развеселился. Филин всегда действовал на него умиротворяюще. Видимо, сказывались профессиональные навыки. Стасик Филин был потомственным психиатром. Мать была практикующим врачом в одной из крупнейших психиатрических клиник, а отец заведовал кафедрой психиатрии в их меде. Так что филинский путь был определен с рождения, да и сам он не очень сопротивлялся. На него можно было обижаться, или не обижаться, тому было все равно. Сам Филин тоже никогда ни на кого не обижался и моралистом не был. Иногда это даже раздражало. Когда Градов решался поделиться чем-то сокровенным, Филин обычно предлагал не заморачиваться, и это в первый момент отталкивало, а потом успокаивало.
…Филин притащил его есть пасту в какой-то новый маленький ресторанчик на Ордынке. Неожиданно оказалось, что паста – филинское любимое блюдо. Пригласил сам хозяин заведения, который приходился личным другом мужу одной из важных пациенток. Сам Градов пасту не любил. Обычные макароны, чем-то политые, которые легко можно приготовить дома. У него вообще не было особых кулинарных пристрастий. Когда вся эта ресторанная культура только зарождалась в Москве, им было не до нее. Да и Наташа не была особой любительницей застолий. Но все же на ее тридцатипятилетие решили посетить ресторан «Пушкинъ». Накануне второго тысячелетия выяснилось, что все вокруг его посетили, а они нет, хотя Градов предупреждал, что цены там кусаются. Он специально поинтересовался у медсестры Шурочки, которая вынуждена была наведываться в подобные заведения с целью создания крепкой семьи. Но Наташа вдруг устроила истерику, что было ей совершенно не свойственно. Оказывается, жизнь проходит, а они все чего-то ждут, а скоро сорок, и если люди в тридцать пять ничего не могут себе позволить, то в сорок тем более не смогут. Градов пытался шутить, все надеясь, что это она так, несерьезно, но Наташа убежала на кухню, закрылась там и долго курила. Он тогда очень испугался. Не верилось, что она может так убиваться из-за подобной ерунды.
