погодите… – возмутился Локк.
Железная створка с лязгом захлопнулась, и пленники оказались в полной темноте.
– О Переландро, – выдохнул Жан, – и зачем мы понадобились этим бронзовым истуканам?
В кромешной тьме приятели едва не упали, столкнувшись друг с другом.
– Не знаю, Жером, – ответил Локк, едва заметно выделив голосом вымышленное имя. – Может, у здешних стен есть уши? Эй, истуканы! Куда это вы попрятались? Мы и в обычной темнице не буяним.
Локк ощупью подобрался к стене и саданул кулаком по шершавым кирпичам, мгновенно ободрав костяшки пальцев:
– Тьфу ты!
– Странно как-то… – сказал Жан.
– Что?
– Да вот не пойму…
– В чем дело?
– Тебе не кажется, что здесь понемногу теплеет?
Время тянулось, как ночь при бессоннице.
В кромешной тьме перед глазами Локка мелькали разноцветные вспышки и расплывались радужные круги; он смутно понимал, что ему это чудится, но сопротивляться видениям не было сил. Жар тяжелой пеленой обволакивал тело. Локк расстегнул рубашку, а ладони обмотал шейным платком и уперся ими в пол, чтобы не завалиться набок. Приятели, спина к спине, сидели на свернутых камзолах.
В двери щелкнул замок, но Локк только чуть погодя сообразил, что ему не послышалось. Узкая полоска света превратилась в яркий прямоугольник, и Локк отшатнулся, прикрыв глаза руками. В жаркую темноту холодным порывом осеннего ветра ворвалась струя свежего воздуха.
– Господа, произошло ужасное недоразумение, – прозвучало с порога.
– А… ы… а-а-а… – просипел Локк, пытаясь разогнуть колени; в рот будто горсть крупы насыпали.
Сильные руки подняли его с пола, поставили на ноги; перед глазами все плыло.
Локка и Жана вывели наружу, в благодатную прохладу коридора, где их снова окружили гвардейцы в синих мундирах и бронзовых масках. Локк, щурясь от яркого света, сгорал от стыда, хотя страх исчез. Мысли путались, словно во хмелю, и Локк больше ничего не соображал. Ноги не слушались. Его волоком потащили по каким-то бесконечным коридорам и лестничным пролетам.
«О боги! Зачем в этом проклятом замке столько лестниц!» – рассеянно думал Локк, представляя себя крошечной марионеткой в издевательской комедии, разыгрываемой на огромной сцене.
– Воды… – прохрипел он.
– Погодите, уже недолго осталось, – пообещал один из гвардейцев.
Наконец сквозь высокие черные двери пленников провели в кабинет, залитый неярким светом; сияние исходило от стен, составленных из тысяч крошечных стеклянных ячеек, в которых колыхались смутные тени. Локк отчаянно заморгал, пытаясь сосредоточиться; по рассказам мореходов он знал о «сухом угаре» – от сильной жажды человек становится раздражительным и ослабевает физически
