уловить, откуда дует ветер, сразу все поняли.
– Поразительная лошадь, регент.
– Очень хороша.
– Я вижу красивую лошадь.
– Ренга, вам следует слушать мудрого регента: это лошадь.
– Всякий, кто скажет, что это олень, познакомится с моим мечом!
Но не все оказались столь сговорчивыми: некоторые министры, и в особенности генералы, недоуменно трясли головой.
– Это позор! – возмутился генерал Туми Юма, который служил в армии Ксаны более пятидесяти лет, в том числе деду и отцу императора Мапидэрэ. – Перед нами олень. Крупо, ты могущественный человек, но ты не в силах убедить людей, что им не следует верить своим глазам.
– Что есть правда? – спросил регент, тщательно выговаривая каждое слово. – Что случилось в Великих туннелях? Что произошло на острове Экофи? Все это необходимо занести в исторические книги, и кто-то должен решить, что там будет написано.
Слова генерала Юмы многим придали смелости: несколько министров выступили вперед и заявили, что регент привел в зал для аудиенций оленя, – однако сторонники лошади отказались отступить, и между ними начался шумный спор. Крупо улыбался и задумчиво поглаживал подбородок. Император Ириши переводил взгляд с одной стороны на другую и смеялся, решив, что это еще одна из странных шуток Крупо.
После этого случая прошло время, и тех, кто выступал против Крупо, становилось все меньше. Многие из них оказались заговорщиками, соратниками опозоренного принца Пуло, и из тюрьмы писали – правда, сначала их пришлось убеждать – слезные признания о преступлениях против трона, после чего были казнены вместе со своими семьями. Здесь закон Ксаны оставался неизменным: предательство таилось в крови преступников – значит платить за него должны были пять поколений.
Даже генерал Юма оказался одним из лидеров неудавшегося заговора – и действительно, появились улики, указывавшие на то, что он пытался вступить в союз с оставшимися в живых братьями императора. Все остальные принцы приняли яд, чтобы не попасть в руки имперской страже, но не Юма: в отличие от многих других генерал отказался признать свою вину даже после того, как ему предъявили неопровержимые доказательства его предательства.
– Если бы он признал вину, – сказал император, – я бы сохранил ему жизнь за прошлые заслуги перед Ксаной!
– Увы, – возразил регент, – мы пытались ему помочь вернуть совесть посредством благоразумного применения физической боли, которая очищает душу, однако он очень упрям.
– Но как можно кому-то верить, если даже великий Юма стал мятежником?
Регент поклонился, но ничего не ответил.
Когда регент в следующий раз привел свою «лошадь» в Большой зал для аудиенций, все согласились, что это действительно лошадь, причем замечательная.
Юный император Ириши пришел в недоумение и пробормотал:
– Но я вижу рога… Как это может
