А что случилось-то? – спросила Василиса, едва парень немного забылся, отвлекшись ужином.
– Да кто-то грохнул мужика, – с полным ртом объяснял Горюнов. – Но не в подъезде, его где-то отравили, а потом уже притащили в подъезд, потому что мужик вроде прилично одет, а был-то всего в рубашечке да в брюках. Не сильно похоже, что он по улице в таком одеяние бегал, не морж же он, правда?
– Правда... – рассеянно проговорила Василиса.
– Нет, погодите... а почему отравили-то? – не выдержала Люся.
– Да кто его знает... – налегал на сосиски Горюнов.
– Нет, ты ... хватит жевать! – сдали нервы и у Василисы. – Тебя ж русским языком спрашивают – с чего ты взял, что его отравили?!
– А чего вы так всполошились-то? – не понимал Горюнов. – Ну отравили и отравили...
– Нет, ты, Люсь, на него посмотри! В нашем подъезде мужиков, как тараканов травят, а ему только бы сосиски метать! Нам же жить здесь, Коля!.. Быстро говори, с чего вы решили, что того бедолагу отравили?!
Горюнов отложил вилку и покорно начал докладывать:
– Вообще, это только предварительно, ну что отравили. Но с нами был Семен Аркадьевич, эксперт. А он как-то сразу определяет – отравили или того... сам умер, от старости. Ну и сегодня – он только глянул, сразу сказал: «Государи мои, я могу ошибаться, но чудится мне, что его отравили».А мы уже давно знаем, что если Семену Аркадьевичу чудится, так это к гадалкам не ходи – отравили на все сто! Ну и вот... Нет, ну мы, конечно, будем экспертизу делать, все дела. Но... Да отравили его и выбросили. Кстати, а у вас тут ни у кого никакой гулянки не было? Или, может, какая особа женского обличья к себе кавалера приглашала?
– Нет, – решительно мотнула головой Василиса. – Не было гулянок. Да и кавалеров у нас никто не приглашает. То есть кое-кто бы и пригласил, да кто ж к ним пойдет?! Ты, Коля, наших особ видел, которые женского обличья? Они ж все же того... священникам глазки строят, кто ж к ним пойдет. Тем более, как ты сказал, приличный мужчина, в рубашку наряженный. Нет, к нашим ежели кто и заглянет, так это вон дворник, и то, только тогда, когда на бутылку не хватает.
– Ну блин... как тяжело работать... – взгрустнул Коля.
Он уже опустошил тарелочку с сосисками, выкушал яичницу, и горе его было неподдельным.
– Коленька, а давай так... – нежно улыбнулась Василиса. – Давай мы тебе помогать будем.
Коленька совершенно внятно икнул и вытаращил глаза. Он еще с давних времен знал – Пашка, тьфу ты, теперь уже Павел Дмитриевич, строго-настрого запрещал выдавать маменьке служебные тайны. И вообще, разговоры на преступную тематику им отчаянно не поддерживались. Сам никогда ничего не говорил и другим запрещал. А вот тетка Василиса всегда с таким интересом выпытывала всякие новости, что устоять никаких сил не было. Вот и сейчас...
– Коленька, вот ты сам посчитай, сколько у тебя дел? Можешь мне не говорить эту страшную тайну, я сама знаю – туча! – продолжала лисой кружить Василиса. – И когда ты их все раскроешь? А может, и не раскроешь вовсе,
