все, без остатка, освобождаясь от злости на бессонницу, от наглого выдергивания из сна и на этот идиотский полуночный розыгрыш.
Во дворе, подсвеченный фарами с двух сторон, стоял огромный, ей даже показалось метров под десять высотой, темно-синий прицеп. Колеса у него были небольшие и парные, по четыре с каждой стороны. В рифленой стене, под самой крышей, виднелось небольшое узкое окошко.
– Анастасия Сергеевна, здравствуйте, – бросился ей навстречу проворный низенький мужчина в безукоризненно отглаженном костюме.
Она, почему-то надеясь увидеть обладателя бархатного голоса, страшно разочаровалась. Незнакомец ей сразу не понравился. Было в нем что-то неприятное: то ли кривящийся в улыбке тонкогубый рот, то ли вся эта подчеркнутая безукоризненность. И голос у него был дребезжащий, с шепелявинкой.
Он сунул ей в руки толстенькую папочку с документами, сверху которой лежал плотный лист бумаги, украшенный затейливыми вензелями.
– Распишитесь вот тут, – он ткнул в строчку кончиком ручки.
– Арефьев здесь? – спросила она, раздражаясь от бессмысленной вычурности завитков, заполнявших полстраницы, и черкнула в указанном месте.
– А кто это? Не знаю такого. Все документы на Ульриха в папке, – он ловко вытянул из ее пальцев ручку и забрал подписанный лист, взамен протянув большой ключ и визитку: – Это от прицепа. А это мои контакты, если понадобятся услуги по перевозке.
– Не понадобятся, – отмахнулась она, пряча ключ с визиткой в карман пуховика и тщательно рассматривая двор. Скорее всего, шутники прячутся где-нибудь, хихикая над ней. Ничего, расправа будет короткой, но справедливой.
– Сено лежит за фургоном, – сказал человек в костюме, благожелательно глядя на нее маленькими подвижными черными глазками. – Немного, но на первое время хватит, пока не обустроитесь.
– Сено? Какое еще сено?
– Для Ульриха, – пояснил он.
И бочком, в едва заметном полупоклоне, ловко скользнул в черную иномарку, начищенную так, словно она была покрыта жиром. Фары погасли, и в скудном свете уличных фонарей темной громадой айсберга ясно обрисовался высокий прямоугольник фургона. Иномарка выехала первой, за ней уехал грузовик. Стало тихо.
Вопреки ожиданиям, шутники не выскочили с серпантином и хлопушками, не заорали что-нибудь дурацкое, как полагалось в таких случаях. Ничего. Тишина неприятно сгустилась со всех сторон.
И тут ее осенило. Ну конечно же, они прячутся в фургоне. Вот же креативщики хреновы. Настя на цыпочках подкралась к нему, прислушалась. Арефьев имел обыкновение мерзко хихикать, пока застигнутая врасплох жертва его шутки металась в панике. Но там тоже было тихо. Тогда она обошла фургон, чутко вслушиваясь и делая очень незаинтересованное лицо, чтобы со стороны это выглядело прогулкой, а не подготовкой к возмездию. Свернув за угол, чуть не споткнулась о горку прессованного в небольшие прямоугольники сена.
Конец ознакомительного фрагмента.
