не смял и не отклонил просьбу.
– На чем? Машину повторно не выклянчить. С бензином, знаешь…
– Мы не развлекаться настроились.
– Утром меня подбросили, хватит.
– Что за страна! – Готова добавить нечто покрепче. Сдерживаюсь.
– Юрий Гурьвич, у вас есть машина?
– Машина? – снова, словно приходя в себя, переспрашивает хозяин.
– Да. Есть. Во дворе. В гараже.
– Мы могли бы ею воспользоваться?
– Эдак вскоре черт-те до чего дойдем! – ворчит Мигалов.
– Дойдем, – обидно успокаиваю я. – Пострадавшие будут предоставлять нам работу, транспорт, потом сами оплачивать следствие. Со временем перейдут на самообслуживание. Его обокрали, он и ищет. Впрочем, мы не на сессии Верховного Совета.
В моем голосе появляется неженский металл. Опочин часто мигает линялыми ресницами, про себя думает, что я не только сотрудник Мигалова, но и старше его по званию. Ведет нас к гаражу.
За распахнутой железной дверью на колодках раскорячилась походившая по жизни «Лада». Когда-то она была вишневого цвета, ныне утратила колер и лоск. Давняя ее консервация не вызывает сомнения.
– Ах! – слышу за спиной переполненное огорчением восклицание Опочина. – Я совсем заморочился. Колеса сняты.
Я обращаю внимание на приваленные к стенкам передние шины с хорошими протекторами, такие не буксуют и не скользят… Почему-то подумала, что новую резину надевают на передок, для безопасности. Оглядываюсь, задние колеса не сняты. Протекторы выглядят новыми: недавно купленные? Или вымытые?
– Поставить ее на колеса сложно? – спрашивает Игорь.
– Ради Бога! Дела на минут десять, – отзывается хозяин.
Не переодеваясь, не закатывая рукава, он принимается за колесный ключ, явно не сознавая, что и как делает. Действия машинальны, гайки сами собой садятся на резьбу, легко зажимаются, будто рука подергивается ключом, а не наоборот. Набившаяся на внутренние части дисков пыль уже просохла и осыпается в яму. Мне бы присматриваться к уликам. А я думаю о человеке, которого узнала по стихам и впустила в свое сознание, в какой-то части даже мыслить начала его образами. Сто раз мечтала увидеть, поговорить. И вот такой совершенно непревзойденный, противоестественный случай…
Мигалов топчется в проеме ворот, похлопывает себя по ляжкам от нетерпения да еще оттого, что не видит, за что ухватиться, с чего начать расследование. Если бы он знал, как я не люблю его в такие минуты!
И правда, десять минут спустя «Лада» гудит и выкатывается из гаража. Чтобы излишне не рисковать, Игорь спрашивает:
– Юрий Гурьевич, вы в состоянии вести машину?
– Голова немного… А вы водите?
– Среди нас есть классный водитель.
От Мигалова этого следовало ожидать. На трассе за рулем он чувствует себя гонщиком, возбуждается, прижимает педаль до пола. В городской черте совершенно теряется, походит на фермера, волей случая занесенного в тройной поток машин на своей бортовой без
