мозги, будь здоров.
– И кто же это доктор? – Глаза Смольской, словно два факела, загорелись от любопытства.
– Не важно. Главное, что есть результат, – напустила Анна таинственности.
Похоже, он классный специалист, если даже такую, как ты, вразумил, – хмыкнула Смольская.
– Ты попала в точку, классный, – процедила Анна сквозь зубы.
– А ты чем-то недовольна?
– А кто сказал, что я недовольна. Я очень даже довольна.
– Вот и молодец. Ну, ладно, я побежала. Сейчас мой выход, – Смольская встала и пошла к сцене.
После репетиции Анна отправилась в кабинет Рагозина. Режиссер сидел в своем любимом кожаном кресле, глубоко откинувшись на его спинку и положив ноги на стол. Го грузная фигура казалась зажатой между двумя подлокотниками кресла и впаянной в него намертво.
Прикрыв глаза, Рагозин наслаждался долгожданным покоем. Выплеснув весь свой эмоциональный накал на сцене, он чувствовал себя вялым и как никогда уставшим. Сегодняшней репетицией Рагозин остался недоволен.
Определенно эта Котова гораздо более тяжелый материал, чем Чеславина, размышлял режиссер. Но зато девчонка покладистая и, похоже, готова на все, чтобы он оставил ее в спектакле. Придется так и сделать. И другим будет наука, если вздумают показывать свой норов.
В дверь постучали.
– Войдите, – крикнул Рагозин и на всякий случай убрал ноги со стола.
В проеме двери показалась Чеславина.
Под недоумевающим взглядом Рагозина Анна прошла к столу, и, не дожидаясь его приглашения, уселась на стул, закинув ногу на ногу.
Рагозин рассматривал актрису во все глаза. На Анне была короткая юбка, открывающая длинные стройные ноги. Блузка с глубоким вырезом облегала тело, как вторая кожа. Между поясом юбки и низом кофточки виднелась тонкая полоска кожи, которая открывалась взгляду всякий раз, как только Анна меняла позу. Глаза Рагозина заметались между этой соблазнительной полоской и ножкой Анны, которой она многозначительно покачивала, в упор глядя на Рогозина.
– C чем пожаловала? – нарушил затянувшееся молчание режиссер.
– Я пришла сказать вам, что была виновата, – потупив глаза, скромно проговорила Анна.
– Я это и без тебя знаю, – взгляд Рагозина снова уперся в ее ноги, – Что еще?
– Я была не права, когда спорила с вами.
– Да ты ни хрена не хотела слушать, когда я перед тобой распинался, что от тебя требуется, – с раздражением бросил Рогозин.
– Больше этого не повторится.
– Ну, что ж, похвально. Всегда приятно, когда человек признает свои ошибки. Иди и больше не совершай их, – Рагозин встал, давая понять, что их разговор окончен. Но Анна не сдвинулась с места.
– А как же моя роль в спектакле? – вкрадчиво спросила она.
– Я передал ее Котовой.
– Это ваше окончательное
