ручьями стекал с лица незадачливого стражника, пегие завитки подмышками слиплись, на разбитых губах пузырилась кровавая слюна.
– Верно, чуешь два раза?
– Точно так родное сердце! Точно два раза!!!
– Два раза, – с удовольствием повторил старейшина. – А что велит молитва стража?
– Заслышав лиса… – он дважды икнул, сбился, и частил, выплевывая слова через редкие зубы. – Заслышав вой лиса дважды, или же лай его… Надлежит немедля доложить кормчему, или в отсутствие его, старейшине!
– Молитву знаешь. Честь памяти твоей, малой! А теперь зачти – отчего важен вой лиса?
– Беглые, родное сердце! Беглые и полукровки! Инде рыщут тропы в лесу, лисы им в подспорье!
– Говори дальше!
– Инде шняки и оборотни! Шняки морочат добрый люд, всякую пакость норовят учинить, извести, погубить. Оборотень всякий вид имеет, что волит…
– Умница, малой! – кабы не дыба, и изготовившийся к кровавой драме кат, можно было подумать, что взыскательный учитель наставляет ученика. – Там где воют лисы, рыщут беглые. Чуешь, малой?
– Чую, родное сердце, точно чую! – захлебывался слезами мальчишка.
– Дальше говори!
– Еще нелюди! – поспешно кричал стражник. – Нелюди и падшие! Нелюди заключают договор с демонами, и имеют немалую силу. Их можно изобличить по глазам в темноте. Падшие, что шняки едят человеческую плоть!
– Верно говоришь! – кивнул старейшина.
– Глаза светятся как у волка или рыси! Нелюди могут выпить крови, только так насыщаются. Коли укусят честного бродягу, тот сам в нелюдя обратится! Нелюди обитают в горах, ущельях, но коли голод или стужа могут в лес войти…
Кату наскучило ждать, он тихонько потянул канат, заскрипели сухожилия.
– Нет!!! Не надо! – визжал мальчик.
– Осади малость… – недовольно поморщился Всеслав. Он опустился на топчан, отпил эля из массивной братины. Это был крепкий мужчина, высокого роста, сухой в кости. Сросшиеся у переносицы густые брови, крючковатый нос и широко поставленные глаза заставляли предположить в нем примесь южной крови. Веспы или дулебы. Кочевые племена, обитатели материка. Голова обрита наголо, густой чуб смоляного цвета свисает на лоб. Как большинство сатов из рода волка, старейшина не брил усы с отрочества. Растительность на лице седеет рано, прошлой весной засеребрились тонкие нити – первые предвестники старости. Чистокровные саты имели светлые волосы, круглые глаза голубого или серого оттенка, румяное лицо. Смуглый мужчина отшучивался на щекотливую тему, касающуюся чистоты его расы. «Черный волк опаснее иных собратьев!» Он был одет как простолюдин, длинная до колен льняная рубаха, с узорчатой вышивкой на вороте, свободные шаровары, увязанные подле ступней шнурком. На веревочном поясце висит отлитая из свинца фигурка волчьей головы. Перстни старейшина надевал ради чина, в повседневной
