часами и минутами, трать их, как деньги. Только ящик подсунули дырявый, и время утекает, что ни делай.
Можно, скажем, выстругивать палочку. Сделать шахматы, играть самому с собой. Раньше он играл с Коростелем, но на компьютере, без настоящих фигур. Обычно выигрывал Коростель. Где-то должен быть еще нож; если поискать, покопаться в остатках, наверняка найдется. Если вдуматься, удивительно, что эта мысль не посещала его раньше.
Он опять возвращается в школьные дни – в то время после уроков, что они проводили с Коростелем. Поначалу все было достаточно невинно. Они играли в «Вымирафон» или еще во что. «Трехмерный Уэйко[5]», «Нашествие варваров», «Квиктайм Усама»[6]. Во всех играх – параллельные стратегии: нужно предугадывать, куда движешься ты и куда – противник. Коростель был мастером – в обходных маневрах ему нет равных. Но Джимми иногда удавалось выиграть в «Квиктайм Усаму», если Коростель играл за Неверных.
Нет, такую игру из дерева не вырежешь. Придется довольствоваться шахматами.
Еще можно вести дневник. Впечатления записывать. В домах, которые пока не сгорели и в которых не обрушились потолки, наверняка найдется куча бумаги, ручки или карандаши – он во время своих поисковых экспедиций видел, но не додумался взять. Притвориться капитаном корабля, как в древние времена: на море шторм, а капитан сидит в каюте, обреченный, но не сломленный, и заполняет бортовой журнал. Снежный человек видел такие фильмы. Или как потерпевший кораблекрушение на необитаемом острове день за днем ведет дневник – один нудный день за другим. Списки припасов, наблюдения за погодой, мелкие дела – пришил пуговицу, съел моллюска.
Он тоже в каком-то смысле выброшен на необитаемый остров. Можно списки составлять. Это придаст жизни структуру.
Но даже житель необитаемого острова думает о будущем читателе, что приплывет на остров, найдет истлевшие кости и узнает о судьбе несчастного из дневника. Снежному человеку такая роскошь не светит: у него не будет читателей. Дети Коростеля читать не умеют. Какого читателя ни вообрази – все они в прошлом.
Сверху на ниточке спускается гусеница, медленно вращается, точно эквилибрист в цирке, нацелилась ему на грудь. Красивая гусеница, невероятно зеленая, будто шарик жевательного мармелада, покрыта сияющими волосами. Снежный человек наблюдает, внезапная, необъяснимая радость и нежность охватывают его. Уникальна, думает он. Никогда в этом мире не появится другой такой гусеницы. Никогда не будет такого момента, не случится такого совпадения.
Порой на него находит – такие беспричинные всплески иррационального счастья. Возможно, авитаминоз.
Гусеница на миг останавливается, вертит тупой головой. Огромные матовые глаза – будто забрало спецназовского шлема. Может, учуяла его – точнее, его химическую ауру.
– Мы здесь не для того, чтобы играть, парить, мечтать, – говорит он гусенице. – Нам много сделать предстоит
Намек на Усаму бен Ладена.
