и несколько раз объехал двор рысью.
– Что ты, Том! видишь, как мой Поппет послушен? Отвори ворота: мы проскачем по аллее, я там через барриеры… а, Филипп?
– Едем, папенька.
Ворота отворили, конюхи стояли и с любопытством выжидали скачка. Роберт и Артур также остались. посмотреть. Всадники были прекрасны. Один – ловкий, легкий, пылкий, на стройной, ретивой лошади, но – видимому столько же горячей и гордой, как и юный всадник, под которым она извивалась змеей; другой – Геркулес, также на сильном, здоровом коне, которым управлял с ловкостью мастера во всяком атлетическом искусстве, изящный и благородный в посадке и во всех движениях, – настоящий кавалерист, настоящий рыцарь.
– Ах, как хорош дядюшка на коне! вскричал с невольным удивлением Артур.
– Да, здоров, удивительно здоров! возразил бледный отец с тайным вздохом.
– Филипп, сказал мистер Бофор, галопируй вдоль аллеи; я думаю, барриер слишком высок для тебя. Я пущу Поппета через него, а для тебя велим отворить.
– О! папенька, вы не знаете, цак я нынче скачу!
И отдав поводья, пришпорив рыжую, молодой всадник поскакал вперед и махнул через довольно высокий барриер с такою легкостью, что у отца невольно вырвалось громкое «браво!»
– Ну, Поппет, теперь ты! сказал сэр Филипп, пришпоривая своего коня.
Конь доскакал до барриеру, захрапел и поворотил назад.
– Фи! Поппет! фи! старый хрыч! воскликнул опытный наездник, перекинув коня опять к барриеру. Лошадь замотала головой, как будто хотела сделать возражение, но сильно всаженные в бока шпоры показали ей, что господину не угодно слушать никаких доводов. Поппет пустился вперед, скакнул, задел задними копытами за верхнюю перекладину барриера и рухнул. Седок через голову полетел на несколько шагов дальше. Конь тотчас встал; всадник не вставал. Молодой Бофор с беспокойством и страхом соскочил с лошади. Сэр Филипп не шевелился; кровь полилась ручьями из горла, когда голова его грузно упала на грудь сына. Конюхи видели падение издали, прибежали и взяли упавшего из слабых рук мальчика. Старший конюх осмотрел его глазами человека опытного в подобных случаях.
– Братец, где у вас ушиб, говорите? вскричал Роберт Бофор.
– Он уже ничего не скажет: он сломил шею! возразил Том, и залился слезами.
– Пошлите за доктором! продолжал Роберт: Артур, оставь! не садись на эту проклятую лошадь.
Но Артур не слушал. Он уже сидел на коне, который был причиною смерти своего господина.
– Где живет доктор?
– Прямо этой дорогой, в город… мили две будет… всякой знает дом мастера Повиса. Благослови вас Бог! сказал конюх.
– Поднимите его… бережно… и снесите домой, сказал сэр Роберт конюхам: бедный мой брат! дорогой мой брат!
Слова его были прерваны криком, – одним пронзительным, раздирающим криком, – и молодой Филипп без чувств упал
