из распущенной туники пали.Подхватив мотив у Овидия и, несомненно, в других живописных работах на тот же сюжет, Сезанн изобразил обе монументальные фигуры обнаженными{220}. Прозерпина неподвижна в объятиях Плутона, словно борьба уже позади. Она не в силах сопротивляться; разорванные одежды волочатся следом, подобно измятой тени. Место действия превратилось в место преступления.
За происходящим наблюдают две нимфы, Циана и Аретуза, играющие значимую роль в повествовании Овидия и присутствующие также в картине Сезанна. Циану он изображает стоящей по колено в воде, в которую ей суждено обратиться, и в руках у нее «очам материнским знакомый, / Павший в том месте в святой водоем поясок Персефоны». Аретуза, которую ждет такая же судьба, полулежит рядом; ее плавно изогнутая фигура в точности повторяет фигуру на подготовительном рисунке, восходящем, вероятно, к картине «Эхо и Нарцисс» Пуссена – еще одной вещи по мотивам Овидия, с еще одним locus amoenus и нимфой, охваченной любовью и печалью{221}.
Сезанн подарил «Похищение» Золя; не исключено, что картина была написана им непосредственно в доме друга на улице Кондамин в Батиньоле (недалеко от Монмартра). Разумеется, не обсуждать ее они не могли. Но что именно говорилось – неизвестно. Некоторое время созданный образ не отпускал Золя. Нимфы словно занимали его мысли при описании картины Клода Лантье «Пленэр», которая была представлена во время «Салона отверженных» 1863 года, когда ее не только отклонили, но и высмеяли, так что уязвленный Лантье в порыве критического самоочищения по-новому взглянул на свое произведение: «Две маленькие фигуры в глубине, светлая и смуглая, были чересчур эскизны, им недоставало законченности, оценить их могли только художники»{222}. Впрочем, не было ли это ответным выпадом Золя в продолжение многих пикировок, происходивших между ним и Сезанном? В романе «Завоевание» отец заставляет Сержа Муре изучать право в Париже. Сержу недостает характера; эта и все другие «большие задачи» ему претят. «В самом деле, молодой человек отличался такой нервозностью, что от малейшей неосторожности расхварывался, раскисал, как молоденькая девушка, и на два-три дня укладывался в постель». Его отец, однако, возлагал на него большие надежды. «Всякий раз, когда ему казалось, что Серж начинает чувствовать себя лучше, он назначал его отъезд на первые числа следующего месяца; но потом то чемодан оказывался еще не уложенным, то Серж покашливал, и отъезд снова откладывался»{223}. Если сделать поправку на смену ролей, становится очевидно, что история любопытным образом напоминает взаимоотношения Золя и Сезанна. Положение становится критическим, когда Серж серьезно заболевает. Едва не оказавшись на том свете, он попадает под влияние злонамеренного аббата Фожа, который обращает его к Христу – что в некотором смысле тоже похищение. В романе обычно упоминается фамилия прельстителя или его церковный сан. Имя же, данное ему при крещении, – Овидий{224}.
Каковы бы
Сезанн делал наброски по мотивам «Похищения Ребекки» (1846) Делакруа – на сюжет одного из эпизодов романа Вальтера Скотта «Айвенго» – с гравюры Эдуена в журнале «L’Artiste». 33 (1847). P. 224 (C 117 c и d); Сезанн, по всей видимости, познакомился и с более поздней версией (1858), хранившейся в Лувре. Копировал он и другую вещь Делакруа, «Положение во гроб» (1843), причем также с гравюры Эдуена в «L’Artiste». 31 (1845). P. 80 (C 167); предполагается, что при создании своего полотна Сезанн вспоминал, как в этой вещи написаны рука и голова Христа. Другие возможные источники: Никколо дель Аббате «Похищение Прозерпины» (ок. 1560, Лувр); вполне вероятно – Кабанель, «Нимфа и сатир (Похищение нимфы)» (1860), одна из сенсаций Салона 1861 г. Кабанель упоминается в письме Сезанна к Юо (4 июня 1861 г.) – в стихотворном обзоре Салона.
Подготовительный рисунок – C 199, ок. 1866–1867 гг.; есть также небольшая акварельная фигурная композиция (RWC 30): к ней, в свою очередь, существует подготовительный рисунок (C 200b), на котором Плутон борется с Прозерпиной, подобно Иакову, борющемуся с ангелом. В «Метаморфозах» Овидия Нарцисс и Эхо появляются в книге 3: 343–513. Картина Пуссена хранится в Лувре.
Золя хорошо знал труды Овидия. Во втором романе цикла «Ругон-Маккары», «Добыча» (1871), он попытался осовременить миф о Нарциссе, изложенный в «Метаморфозах» (книга 3: 343–513). Cм.:
