чем тете девушки.
– Ах, уверяю вас, София более упряма, нежели вы думаете. Вам понадобится немало времени, если вы решите продолжать ее добиваться.
Энтони ничего не ответил. Он был слишком поглощен мыслями о том, что ему теперь делать. В действительности выбор был совсем невелик.
– Она и правда не желает меня видеть?
– Однозначно.
– Выходит на прогулки?
– Теперь уже нет.
– Но она, должно быть, выезжает верхом.
– Она продала свою лошадь в Лондоне.
– Черт возьми! Но как же я, в таком случае, увижу ее, если только не проберусь по крыше и не ввалюсь к ней прямо в спальню?
– Ах, прошу вас, не делайте этого! – воскликнула тетя Агата. – Вы наверняка повредите редкие растения, которые я посадила у нее под окном.
Энтони уставился на дородную тетушку, осторожно копающуюся возле какого-то цветка, словно она была рождена для этого дела. Затем тетя Агата неожиданно к нему обернулась, и он взглянул прямо в ее бледно-зеленые глаза. Он и не подозревал, что они такие проницательные, но сейчас, когда ее лицо было хорошо освещено солнцем, в ее взгляде он увидел такую властность, до которой было далеко и его командиру.
Он инстинктивно вытянулся в струнку.
– Мадам?
Она медленно распрямилась, поднимая облепленное грязью растение.
– Значит, вы намерены продолжать ухаживать за моей племянницей.
Это не было вопросом, но он все-таки ответил:
– Да, миледи.
– Зачем? – спросила она. – Несомненно, есть и другие девушки в вашем распоряжении.
– Леди София уже дала мне свое согласие.
Фыркнув, пожилая дама отбросила побег в сторону.
– София заперлась в своей комнате от страха встретить вас. Вы что, хотите, чтобы так протекала ваша супружеская жизнь? Хотите, чтобы ваша жена запирала от вас свою дверь?
– Разумеется, нет! София не настолько взбалмошна в действительности.
– Вы прекрасно знаете, что она именно такова, – резко возразила леди Агата. – Я повторяю свой вопрос: почему именно София?
Он ответил без промедления, как будто перед ним стоял старший по званию:
– Потому что она во всех отношениях безупречна.
Этот ответ явно был неправильным. Леди Агата покачала головой и, прищурившись, смерила его взглядом с ног до головы.
– София считает вас деспотичным и негибким. Я не могу с ней не согласиться.
Потрясенный, Энтони не смог далее оставаться в напряженной позе.
– Но этого не может быть, – сказал он и ей, и себе. – Наши беседы в госпитале были оживленными и интересными. – От этих воспоминаний его голос смягчился. – Она даже сказала, что у меня позитивный взгляд на мир.
– Вы уверены, что она это сказала?
Слегка обиженный, Энтони напряженно застыл.
– Именно так и сказала.
Вздохнув,
