их всех по часам. Посещение больного не может быть основой для создания семьи.
Энтони ничего не ответил. Ему все это было известно. Даже лежа в бреду, он знал, что София навещает всех пациентов в госпитале. Но, несмотря на терзающие его каждую ночь сомнения, он верил в то, что к нему она приходила не так, как к остальным. Они много о чем говорили. Она рассказывала ему свои сны, и он видел тоску в ее глазах, когда она смотрела на него. Только тогда, когда смотрела на него.
Шевеля желваками, он сердито взглянул на своего денщика.
– Ты высказал свое мнение. Теперь уйди.
Отвернувшись, он не стал дожидаться, когда Керби выйдет из комнаты. Качая из стороны в сторону затекшей ногой, он намеренно не обращал внимания на человека, с которым прошел через жизненные передряги и поля сражений, который брил его, ухаживал за ним, даже мыл его. Он повернулся к Керби спиной и в нетерпеливом напряжении ждал, когда тяжелый стук шагов удаляющегося денщика затихнет.
Но вместо этого он услышал ее голос:
– Если вы не объясняете это ему, майор, возможно, тогда вы объясните мне.
Он резко развернулся, и от вида Софии, стоящей рядом с его денщиком, по его телу пробежала волна дрожи. Он никогда не думал, что ее мягкий голос может его напугать. Звук ее шагов отпечатался в его сознании, он слышал их во сне и ждал днем. И все же она застала его врасплох, появившись тогда, когда он меньше всего был готов с кем-либо говорить, и особенно с ней.
– София, – прошептал он сдавленно.
У него перехватило дыхание при взгляде на ее невозмутимое лицо, обрамленное золотистыми волосами, хотя ее локоны теперь были коротко острижены. Стоявший рядом с ней Керби церемонно ему поклонился и удалился из комнаты, но Энтони этого почти не заметил. Его ангел был перед ним, требуя ответа, который он затруднился бы сейчас дать.
– Ваш слуга говорил правду? Вы сделали мне предложение потому, что я навещала вас в госпитале?
Он смущенно замялся, радуясь тому, что она не слышала их разговора о злополучном пари.
– Я предлагаю вам покровительство, которое вам обеспечат мое имя и я лично, – сказал он сухо. – Причины не имеют значения.
Однако она по-прежнему была непреклонна.
– Я уже отвергла ваше безусловно щедрое предложение, майор…
– В госпитале вы его приняли.
– Я уже передумала и отвергла ваше безусловно щедрое предложение, – поправилась она. – Если вы хотите, чтобы я изменила свое мнение, вам придется огласить причины. Почему вам так нужно, чтобы я вышла за вас?
Расправив плечи, он поднял подбородок. Все его тело сковало такое напряжение, словно он стоял под дулами готовых его расстрелять карателей. Почему же ему это так тяжело дается?
– Я обязан вам своей жизнью, леди София. Только благодаря вам моя лихорадка отступила. Врачи говорят, что это было чудо. Я знаю, что это были вы.
– Ваше редкостно крепкое телосложение и выдающееся упрямство были причинами вашего
