насыпь из серых закругленных камней, вне всякого сомнения, принесенных сюда паводком минувшей весны. Эта сухая полоса около девяти метров в ширину тянулась вдаль, насколько позволял разглядеть тусклый свет приближающейся зари. Противоположный берег реки, не более четырех метров в ширину, скрывался в густом лесу, который по мере удаления от реки становился все гуще. Несколько секунд Амайя ожидала, пока эксперт-криминалист закончит фотографировать труп. Когда он отошел в сторону, она приблизилась к телу и остановилась возле ног девочки, по привычке освободив мозг от всех мыслей. Глядя на лежащее возле реки тело, она мысленно произнесла короткую молитву. Только после этого она почувствовала себя готовой рассматривать труп как дело рук убийцы.
При жизни у Айнои Элизасу были красивые карие глаза, которые теперь смотрели в бесконечность и в которых навеки застыло удивление. Ее голова была слегка запрокинута назад, что позволяло разглядеть обрывок грубой бечевки, так глубоко врезавшийся в кожу шеи, что его едва было видно. Амайя наклонилась над телом, чтобы разглядеть этот шнур.
– Он даже не стал его завязывать, а просто затягивал, пока девочка не перестала дышать, – прошептала она, как будто разговаривая сама с собой.
– Видимо, убийца был очень силен. Мужчина? – предположил остановившийся за ее спиной Хонан.
– Возможно. Хотя девочка невысокая, метр пятьдесят пять или около того, и очень худенькая. Это могла сделать и женщина.
Доктор Сан-Мартин, который до этого момента беседовал с судьей и секретарем суда, подошел к трупу, раскланявшись с судьей так церемонно, что Амайе показалось, он собирается поцеловать ей руку.
– Инспектор Саласар, я как всегда счастлив вас видеть, пусть даже и при таких обстоятельствах, – весело воскликнул он.
– Взаимно, доктор Сан-Мартин. Что вы обо всем этом думаете? С чем мы имеем здесь дело?
Медик взял записи, которые ему передал криминалист, и быстро просмотрел их. Но прежде чем склониться над трупом, он успел бросить цепкий взгляд в сторону Хонана, как будто оценивая его молодость и знания. Амайе был хорошо знаком этот взгляд. Несколько лет назад она только начинала осваивать премудрости всего, связанного со смертью, будучи помощником инспектора, и Сан-Мартин, выдающийся профессор криминалистики, никогда не упускал случая преподать ей урок.
– Подойдите ближе, Эчайде. Будьте рядом, возможно, вам удастся кое-чему научиться.
Доктор Сан-Мартин натянул хирургические перчатки, которые извлек из кожаной сумки Глэдстоун, и осторожно ощупал челюсть, шею и руки девочки.
– Скажите, Эчайде, что вам известно о трупном окоченении?
Хонан вздохнул и заговорил тоном, которым в школьные годы отвечал на вопросы учителей.
– Оно наступает приблизительно через три часа после смерти, начинаясь с век и распространяясь на лицо и шею, а затем на все туловище
