ритм движения: на каждые шесть ударов обмотанных войлоком палочек по выдубленной овечьей коже – один неторопливый взмах длинных весел. Под изогнутым форштевнем галеры то и дело вырастал небольшой пенный бурун, с еле слышным журчанием разваливавшийся на две половины.
Над блестящей водной рябью с пронзительным свистом пронеслась тяжелая стрела, увлекая за собой быстро разматывавшуюся тонкую бечевку, длиной в половину стадия. Через равные промежутки – около локтя – на бечевке раскачивались выкрашенные в красный и желтый цвет рыбьи пузыри.
Стрела с плеском зарылась в воду, нос галеры поравнялся с началом поплывшей по воде бечевы. На палубе звонко забулькали капли перевернутой клепсидры, перетекая из верхнего резервуара в нижний. Унылый и сонный голос начал неспешный отсчет:
– Один… Два… Три…
На числе «тридцать» галера полностью миновала вытянувшуюся почти по прямой веревку, и кто-то из команды «Джелико», перегнувшись через борт, зацепил ее багром и втянул обратно. После недолгих расчетов было достоверно установлено: галера делает три узла. Может быть, три с половиной – принимая во внимание небольшое волнение, сбившее бечевку. Не такая уж и плохая скорость для изрядно нагруженной и низко сидящей в воде посудины, чьи лучшие дни остались в далеком прошлом.
Судя по всему, галера совершала обычный в здешних краях переход. Выйдя рано утром из удобной Карташенской гавани, она к полудню должна была миновать россыпь крохотных необитаемых островков, обозначенных на лоции прибрежных вод под общим именем «Черные Камни», а с наступлением сумерек причалить в порту Сеуты – соседки Карташены. Это был давно освоенный и привычный всем торговым судам путь, позволявший обойти приморские города и поселки Зингары, либо добраться до устья Хорота – к Мессантии.
Единственное обстоятельство, отличавшее «Джелико» от подобных ей кораблей и наверняка заставившее бы постороннего наблюдателя призадуматься над действиями капитана и рулевого судна – странное рысканье галеры. Она точно не спешила доставить заказчику находящийся в ее трюмах груз: то и дело останавливалась, порой приближалась к берегу, порой удалялась, а однажды вернулась к уже пройденному месту и немного покружила над ним. Создавалось впечатление, что находящиеся на галере люди что-то разыскивают – то ли на морской поверхности, то ли в глубинах. Только что можно искать на давно известном и вымеренном вдоль и поперек мелководье, вдали от жемчужных отмелей и рыбных банок?
– …Это не корабль, – вернувшийся с юта Сигурд едва сдерживался, чтобы в нарушении всех неписаных морских законов и примет не плюнуть за борт. – Это… Это лоханка с дерьмом, вот что!
– С поросячьим дерьмом, – уточнил ехидный юношеский голос, раздавшийся откуда-то сверху, с плоской кормовой надстройки. На этой довольно обширной площадке, частично закрытой холщовым тентом, размещались келевст с его барабаном, рулевой, а также громоздилось непонятное угловатое сооружение
