труб шел настоящий. Вечерами в окошках теплились огни.
Такого черного неба с крупными яркими звездами прорабу видеть не приходилось. Луна тоже была большая, ядреная, желтая, как золотое блюдо, – бередила душу. В ее свете все преображалось – и дом, и парк, и снег, и деревня вдалеке, – все становилось призрачным, ненастоящим. За стволами словно кто-то посмеивался, перешептывался, и по спине прохожего прокатывалась холодная дрожь.
Мороз пощипывал ноздри, и прораб спешил обратно, в тепло, в душный воздух флигеля, где жили строители. Там было накурено, светло, шумно – безопасно; пахло дровами и жареным луком.
– Что-то не так с этим местом, – однажды сказал прорабу мастер-печник. – Идешь, и будто тебе в спину глядит кто-то… Аж дыхание спирает.
Борецкий наряду с паровым отоплением приказал оставить печи, – поправить дымоходы, облицевать изразцами, – на всякий случай. Случаи не замедлили посыпаться: то ветер провода порвал, то обледенение, то еще какая-нибудь оказия.
– Автономный источник питания надо ставить, – советовал прораб. – Надежный, экономный. Все ведь на электрике – и насосы, и плита, и котлы.
– Да знаю я, знаю! – вздыхал хозяин. – Не все сразу.
Зато он настоял, чтобы вычистили и углубили оба колодца – одного мало будет. Особенно если гости приедут.
Колодцы печника тоже пугали. Он был человеком суеверным, и страх его усугублялся ожиданием чего-то недоброго. В один из вечеров, когда свистела метель, а обесточенный дом погрузился в кромешную тьму, печник отправился по воду. Прибежал он со двора с неприсущей ему прытью, зеленый от ужаса.
– Ведро-то пустое, – развеселились работяги. – Ты чё, дед, забыл, зачем тебя к колодцу послали? В чайник же налить нечего.
Печник с трясущимися губами дернул головой, бросил ведро и забился в свой угол. Пришлось по воду идти парню, который дежурил по кухне.
Это происшествие дошло до прораба, и он принялся расспрашивать деда, что да как. Тот и признайся – видел, мол, девушку у колодца: она стояла и волосы расчесывала. Сама золотистая и прозрачная, как лунный свет, а волосы – черные, смоляные.
– Какая луна? Какой свет? – рассвирепел прораб. – Темень стояла, хоть глаз выколи! Что ты за бредни придумываешь? Ты мне так всех рабочих переполошишь. Парень-то, что после тебя воды принес, никого у колодца не встретил. Может, ты выпил лишнего?
– Дак… я что? Я молчал… Вы сами ко мне пристали с расспросами… – обиделся печник. – А водку я не пью. Язва не позволяет.
Прораб потому так близко принял к сердцу эту историю, что ему самому черт знает какая чепуха мерещилась.
– Почему никто больше не жалуется? – злился он.
Печник только разводил руками. Скорее бы работу закончить и уехать домой. Он жил не в Сатине, а в соседней деревне, и печи ладить его всюду звали. Лучшего мастера было не сыскать.
Недоразумение быстро
