навстречу по той же стороне улицы. Было очевидно – он узнал их; на лице его отразилась некоторая неловкость, но останавливаться он не собирался. Подойдя ближе, джентльмен приподнял шляпу, слегка поклонился и наверняка проследовал бы далее, если бы Перегрин, отпустив руку сестры, не загородил ему дорогу.
– Прошу прощения, – начал юноша, – но я думаю, вы тот самый джентльмен, который выручил нас в пятницу.
Тот вновь поклонился и пробормотал что-то насчет того, что это не имеет решительно никакого значения.
– Наоборот, сэр, для нас это имеет очень большое значение, – вмешалась Джудит. – Боюсь, мы поблагодарили вас слишком сухо и коротко, и вы могли счесть нас невежами.
Молодой человек взглянул ей в лицо и с жаром воскликнул:
– Нет, что вы, сударыня. Я был счастлив помочь, мне это ничего не стоило, ведь я мог рассчитывать на ночлег в другом месте. Умоляю вас не вспоминать более об этом.
Он собрался двинуться дальше, и мисс Тавернер, заметив это, не стала задерживать его. Но Перегрин, не обладая проницательностью сестры, по-прежнему загораживал ему дорогу.
– Что ж, я рад новой встрече с вами, сэр, и, что бы вы ни говорили, чувствую себя в долгу перед вами. Меня зовут Тавернер – Перегрин Тавернер. А это – моя сестра, как вы, наверное, уже знаете.
Джентльмен на мгновение смутился, после чего негромко произнес:
– Да, знаю. То есть, я слышал ваше имя.
– Ага, вот, значит, как? Так я и думал. Но мы еще не слышали вашего, сэр, – со смехом заключил Перегрин.
– Нет. Мне не хотелось… навязывать вам свое общество, – ответил незнакомец. В глазах его заблестели лукавые искорки, и он с сожалением добавил: – Меня тоже зовут Тавернер.
– Будь я проклят! – в величайшем изумлении вскричал Перегрин. – Вы хотите сказать… или вы состоите с нами в родстве?
– Боюсь, что так, – согласился мистер Тавернер. – Мой отец – адмирал Тавернер.
– Вот это да! – возопил Перегрин. – А ведь я даже не подозревал о том, что у него есть сын!
Джудит вслушивалась в их разговор, испытывая смешанные чувства. С изумлением и восторгом она поняла, что обзавелась весьма приятным на вид и в общении родственником, одновременно испытывая сожаление, ведь он оказался сыном человека, которому ее отец совершенно не доверял. Но скромность и деликатность при встрече с ними и его манеры, показавшиеся ей очень приятными, перевесили все остальное. Она, протянув ему руку, дружески заметила:
– Значит, мы с вами двоюродные родственники и должны узнать друг друга поближе.
Он склонился над ее пальчиками.
– Вы очень добры. Мне всегда хотелось свести с вами дружбу, но разногласия… точнее, отчуждение между вашим отцом и моим вынудили меня быть сдержанным.
– Не вижу причин, по которым это должно беспокоить нас! – провозгласил Перегрин, небрежным жестом отметая возможные
