над собой усилие, чтобы не забыть справиться о здоровье Нелли прежде, чем поинтересоваться, как чувствуют себя сиамские кошки.
В тот последний раз, что Дэлглиш заходил в библиотеку, визит был сугубо профессиональным – Адаму нужна была информация. Но тогда речь шла об убийстве, и принимал его совсем другой член клуба. Казалось, с тех пор здесь мало что изменилось. Окна комнаты выходили на южную сторону – на площадь, и в это утро она была согрета солнечными лучами, которые, просачиваясь сквозь тонкие белые занавеси, делали неяркий огонь в камине почти ненужным. Поначалу бывшая гостиной, эта комната теперь служила одновременно и гостиной, и библиотекой. Стены здесь были сплошь уставлены шкафами красного дерева, заключавшими в себе частное собрание книг о преступлениях, – вероятно, самое представительное из всех, существующих в Лондоне. Здесь были и все до одного тома «Самых известных судебных процессов в Британии», и серийные выпуски «Знаменитых судебных процессов», книги по судебной медицине, по судебной патологоанатомии, о полицейских судах. А в шкафу поменьше, словно подчеркивая присущую литературному сочинительству неполноценность по сравнению с реальностью, – клубные первые издания произведений Конан-Дойла, Эдгара По, Ле Фаню[14] и Уилки Коллинза. На своем месте оставалась и большая витрина красного дерева с различными предметами, собранными или подаренными клубу за долгие годы его существования: молитвенник, принадлежавший Констанции Кент,[15] с ее автографом на форзаце; кремневый дуэльный пистолет достопочтенного Джеймса Хэкмана, которым он, как предполагалось, воспользовался для убийства Маргарет Рэй, любовницы графа Сэндвиджа; флакон с белым порошком, якобы мышьяком, обнаруженный у майора Герберта Армстронга.
Однако со времени последнего посещения здесь кое-что добавилось. Оно лежало свернувшись, словно смертельно опасная змея, занимая главное место в витрине, чуть ниже ярлыка, где значилось: «Веревка, на которой был повешен Криппен». Отвернувшись от витрины и последовав за Экройдом прочь из библиотеки, Дэлглиш осторожно предположил, что выставлять столь неприглядные предметы на обозрение публики – варварство. Его протест был так же осторожно отвергнут Экройдом.
– Пожалуй, мрачновато, – произнес он. – Но «варварство» – это уж слишком. Здесь ведь не «Атенеум»,[16] в конце-то концов. Может быть, даже полезно напоминать некоторым из старейших членов клуба о естественном конце их прежней профессиональной деятельности. А вы остались бы детективом, если бы не отменили смерть через повешение?
– Не знаю. Что касается меня, отмена эта не решает самой моральной проблемы. Лично я скорее выбрал бы смерть, а не двадцать лет тюрьмы.
– Смерть через повешение?
– Нет. Такую – нет.
Смерть через повешение для Адама, – а он подозревал, что и для большинства других людей, – всегда таила в себе непередаваемый ужас. Вопреки докладам
Ле Фаню, Джозеф (1814–1873) – ирландский журналист и писатель, автор романов о таинственных событиях и преступлениях и «рассказов с привидениями». Наиболее известны такие его произведения, как «Дом рядом с кладбищем» (1861), «Дядюшка Сайлас» (1864) и др., а также сборники рассказов «Сквозь тусклое стекло» (1872) и опубликованный в 1923 г «Призрак мадам Кроул и другие рассказы».
Констанция (Констанс) Кент (1844–1944) – молодая англичанка, признавшаяся в 1865 г в том, что в возрасте шестнадцати лет она убила своего единокровного трехлетнего брата. До ее признания сотрудникам Скотланд-Ярда не удавалось раскрыть это жестокое убийство Констанция Кент была приговорена к двадцати годам тюрьмы. Отсидев весь срок, она вместе со старшим братом уехала в Австралию, где прожила под другим именем еще шестьдесят лет и скончалась в столетнем возрасте в 1944 г. В ее истории удивляет то, что признание ее было скорее всего ложным. Ее показания не соответствуют фактам, установленным расследованием. Судя по этим фактам, мальчик был, вероятнее всего, убит не сестрой, а их отцом Тайна, лежащая за признанием Констанции, так и осталась неразгаданной.
«Атенеум» – лондонский клуб для ученых и писателей, основан в 1824 г. (Atheneum –
