Ладно хоть обувь уцелела…
Думалось почему-то с необычайным трудом, каждый вдох отдавался болью в груди, а движение – колотьем в мышцах. Словно впихивал в себя не воздух, а что-то колючее, ядовитое.
– Лоари тэ миноа, – сказал беловолосый и принялся снимать мешок. – Се хари та омнаси хоба…
– Понять бы, чего ты говоришь, – пробормотал Рендалл, поднимаясь на ноги и убирая меч в ножны.
Рыжий глянул на него с укором, после чего уселся и принялся умываться.
Чужак развязал мешок, вытащил из него просторную рубаху из белого полотна с вышивкой у ворота. За ней на свет появились залатанные, но совершенно чистые штаны.
– Это мне? – спросил Олен.
Беловолосый вряд ли понял слова, но верно угадал интонацию. Он кивнул, сверкнула белозубая улыбка. Настоящим потоком хлынули незнакомые, чудно звучащие слова, и одежда оказалась всунутой Рендаллу в руки. Тот немного помялся и принялся одеваться.
Штаны были длинноваты, он их заправил в сапоги, рубаху подпоясал ремнем, на котором висели ножны с мечом.
– Вот так-то лучше, – сказал Олен, оглядывая себя. – Хотелось бы еще понять, куда я попал.
Насколько помнил, внутрь Дома Ничтожества вошел в последний день холодня, в разгар зимы. А очутился где-то посреди бесплодной, бесснежной степи. Такие в Алионе имелись, севернее Огненных гор или восточнее Терсалима, но и в той и в другой обитали орки. А на орка круглолицый чужак походил мало. Немного напоминал эльфа, человека или какую-то странную их помесь…
Но где же все-таки он оказался?
Есть еще тундра к северу от Великого леса, но там сейчас царят свирепые морозы…
Или Олена забросило далеко на восток, в Вольные степи, где вовсе живет неведомо кто?
Но что тогда случилось с солнцем и небом и почему воздух кажется ядовитым?
Или это последствия того, что случилось в подземельях Дома Ничтожества, где Рендалл соприкоснулся с силой Внешней Тьмы?
– Юрьян, – сказал тем временем беловолосый, заставив Олена отвлечься от суматошных мыслей.
– Что? – спросил тот.
– Юрьян, – повторил чужак и длинной рукой ткнул себя в грудь.
– Ага. Это тебя так зовут? – Уроженец Заячьего Скока дернул себя за мочку уха. – Олен… Олен Рендалл.
– Олен Рендалл, – повторил чужак и рассмеялся, после чего заговорил вновь, отчаянно жестикулируя и указывая, судя по положению солнца, на юг.
– Э… что? – Олен нахмурился, пытаясь понять, что от него хотят. – Мы должны идти туда? Иначе будет плохо?
Догадка, похоже, оказалась верной. Юрьян вытащил из мешка кусок чего-то белого и твердого, оказавшегося высохшим сыром. Сунул Олену в руки, вручил фляжку и пошел на юг, поманив Рендалла за собой.
Тот глянул на оцилана:
– Нам предлагают поесть на ходу. Ну что, Рыжий, пойдем? Вряд ли человек, спасший мне жизнь, захочет завести нас в ловушку…
– Мяу, –
