Тебе бы он понравился.
Ною показалось, что слова прозвучали как-то заученно, не от души. А может быть, ему просто этого хотелось.
– Как поживает твой отец? – спросила Элли.
Ной ответил не сразу:
– Он умер в начале года, после того как я вернулся.
– Мне очень жаль, – искренне произнесла Элли, помня, как много значил отец для Ноя.
Он кивнул, и дальше они пошли в молчании.
На вершине холма Элли остановилась и посмотрела на старый дуб, ярко подсвеченный заходящим солнцем. Краешком глаза она заметила, что Ной проследил за направлением ее взгляда.
– Это дерево многое помнит, а, Элли?
– Конечно, – улыбнулась она. – Я проезжала мимо дуба, когда направлялась к тебе. Ты не забыл день, который мы провели под ним?
– Нет, – коротко ответил Ной.
– Часто вспоминаешь?
– Иногда. Когда работаю поблизости. Я ведь купил этот участок.
– Купил?!
– Просто не мог позволить, чтобы в один прекрасный день кто-то срубил наш дуб и наделал из него кухонных шкафчиков.
Элли тихо засмеялась, тронутая его признанием.
– Все еще увлекаешься поэзией?
Ной кивнул:
– Никогда не бросал. Стихи у меня в крови.
– Ты единственный поэт, которого я встречала в жизни.
– Да я не поэт. Читать люблю, а сам так ничего и не написал. Хотя и пытался.
– Все равно ты поэт, Ной Тейлор Кэлхоун, – ласково сказала Элли. – Я часто вспоминаю, как ты читал мне стихи. В первый раз кто-то читал для меня. И честно говоря, в последний.
Ее слова вновь вызвали массу воспоминаний. Они молча повернули назад и пошли к дому другой тропинкой, мимо причала. Солнце опустилось еще ниже, и небо заполыхало оранжевым. Ной спросил:
– Ты надолго?
– Да нет. Уеду завтра-послезавтра.
– Твой жених тут по делам?
Элли отрицательно покачала головой:
– Нет, он остался в Роли.
Ной приподнял бровь:
– И не знает, что ты здесь?
Она снова покачала головой и медленно ответила:
– Нет. Я сказала, что хочу побродить по антикварным магазинам. Он бы не понял, зачем мне нужно к тебе.
Ноя удивил ее ответ. Одно дело – просто приехать в гости, и совсем другое – скрыть это от жениха.
– Не обязательно было приезжать, чтобы сообщить о помолвке. Могла бы написать письмо или позвонить.
– Могла бы. Но мне почему-то хотелось сделать это лично.
– Почему?
Элли заколебалась.
– Не знаю… – отозвалась она, медленно шагая по тропинке, и, судя по ее тону, это была правда.
Некоторое время они шли в тишине – только камешки под ногами похрустывали. Затем Ной спросил:
– Элли, ты его любишь?
– Люблю, – без
