почки. Конечно, когда всё позеленеет – глаз вообще не оторвать. Ну а сам наш участок?
– Очень аккуратно. Эти дорожки из плитки – они так гармонично петляют между кустиков. И в беседке очень уютно, даже в прохладную погоду. Постройка рядом с ней, и эти скамеечки… У вас красивая кочерга для углей, – вдруг вспоминаю я. Мысль отчётливо рисует Илью, когда он помешивал угли в мангале. Чёрные и красные пятна потрескивали и выстреливали оранжевыми искрами. Он так задумчиво сощурил глаза на этом действе. И его руки… Господи! – Я подумала о том, что она хорошо бы смотрелась у камина… но у вас же его нет?
– Мы с Ильёй собираемся делать камин. И решили, что начнём с кочерги, – Мариш смеётся. – Мол, так у нас будет больше мотивации… – Мариш вдруг задумывается о чём-то на пару мгновений. – Так трудно иногда относится к совместным планам серьёзно. Мы всё решаем с юмором, и я не всегда понимаю, шутит он, или… действительно этого хочет. – Мариш явно сейчас думает о чём-то более важном, чем планы на установку камина. В принципе, я могу предположить о чём. Она снова поднимает на меня глаза и улыбается. Я отмечаю, что это спонтанное чередование задумчивости и улыбки есть в них обоих. Конечно, очень любопытно узнать, что за мысль тёмной вуалью ложится на лицо в такие промежутки. Но если моя фантазия справляется с Мариш, то перед Ильёй она теряет всякую силу. – Надеюсь, Яна не очень подпортила тебе настроение?
– О, нет! Она была очень к месту, – я осекаюсь. Если бы не Яна, мы не смогли бы остаться с Ильёй вдвоём. Но я не могу сказать об этом Мариш.
– Ты не ревновала Сашу?
Я смеюсь.
– Мне бы хотелось, – хмыкаю я. – Хотя бы к Яне… Хотя бы ревновать…
Вот это! Моя любимая сцена. Мариш задумчиво опускает глаза, сжимает тоненькие пальчики по одному медленно, словно трогает струны арфы, пока кисть не сложится в кулачок. Сейчас я буквально могу представить, как на полу сбоку от неё, в той точке, на которой сосредоточен её взгляд, пляшут идеи и мысли, перемешиваясь с воспоминаниями и правилами этикета – так она всегда формирует актуальный и откровенный вопрос. Теперь она шумно вдыхает, вскидывает брови, поднимает голову, глаза распахнуты – сейчас она его задаст. Ну, конечно, не совсем его. У нас, так скажем, ритуал. Она зайдёт издалека.
– Ты была очень грустной, когда вы приехали. И немного раздражённой. Я подумала, что, может быть, приезд к нам не стоил такой долгой дороги.
– Что ты, что ты! – мотаю головой. – Мы действительно устали. Но я была очень рада поболтать с Катей. А Саша успел пообщаться с Ильёй, и с Антоном – по-моему, остался очень доволен.
– Да, но вы чуть было не поссорились, когда мы сидели у мангала.
– Мы так всегда разговариваем, – вздохнула я. – Каждая наша беседа – что ссора, каждое обсуждение – что спор.
– Да ладно тебе. У вас всегда были очень задорные отношения, – Мариш пытается меня успокоить. Вот именно, что
