королева вдруг так резко встала, а затем его еще больше ошеломили ее последующие действия. При свете луны он увидел, как она сняла с себя муаровый плащ, а затем и длинное платье, которое она носила под этим плащом. И тут внимание Калена привлекли звуки арфы: Ольвен, сев на корточки, небрежно заиграл на своем музыкальном инструменте, извлекая из него мелодию без начала и без конца и не глядя на то, что происходит вокруг него. Кален пожал плечами, повернул голову в сторону королевы и… и едва не вскрикнул от удивления: она была абсолютно голой. Ее тело было наполовину скрыто ее длинными черными волосами цвета ночи, и обе части ее тела – и скрытую, и полностью обнаженную – было хорошо видно при свете луны. Он попытался было подняться на ноги, но она вдруг вытянула руку, в которой держала длинный серебряный кинжал. Клинок очень ярко блестел в бледном свете луны – так, как блестит ручей в лучах солнца. Лезвие кинжала уставилось на Калена.
– Рестан, лэлокен леод, – прошептала королева.
Ее рука двигалась так, как колышутся высокие травы при слабом ветерке – медленно, но рывками и непредсказуемо. В самом начале яркий свет кинжала так болезненно подействовал на глаза Калена, что из них потекли слезы. Он хотел было отвести взгляд в сторону, защитить лицо рукой или крикнуть ей, чтобы она прекратила его слепить, но почему-то не смог этого сделать. Рассчитывать на чью-то помощь ему не приходилось: все находившиеся вокруг него «зеленые эльфы» крепко спали.
– Хлистан, тхегн Кален, хлистан глистиан фирд-геатве…
Королева двигала рукой с блестящим кинжалом очень и очень медленно, иногда отводя руку в сторону и позволяя луне осветить великолепные формы ее тела. Слова она произносила еле слышно, но их как бы подчеркивали медленные перемещения кинжала и низкие – почти хриплые – звуки, которые Ольвен извлекал из своей арфы. Эти движения и эти звуки смешивались в полумраке в нечто единое и то накатывались на Калена, то откатывались, словно прибрежная волна. Вскоре Кален уже не думал ни о чем – даже о теле Арианвен. Все его внимание было сконцентрировано на этом гипнотизирующем танце блестящего клинка.
– Феотхан гетенге глистиан аетхелингас…
Королева тихонько произнесла самые последние слова и замолчала. Вслед за ней сразу же перестала играть и арфа, а затем и кинжал медленно спрятался за ее бедром. Королева, не сводя с Калена глаз, безмятежно улыбалась ему, пока он приходил в себя.
– Вы меня околдовали…
– Это комплимент, уважаемый Кален?
Арианвен присела рядом с ним на колени. Она по-прежнему была голой и находилась так близко от глашатая, что это не могло его не волновать.
– Скажем лучше, что я открыла ваш разум и привлекла ваше внимание, – усмехнулась королева, не сводя глаз с Калена… – Я знаю, что вы хотели втянуть нас в войну с людьми, но этого не произойдет. Над нами нависла гораздо бóльшая опасность, и угрожает
