не предлагает нам ничего, кроме композитов» (Делёз Ж. Бергсонизм. С. 237). И. Блауберг указывает, например, что у Бергсона «радикальное отличие» духа от материи оказывается «далеко не столь радикальным» (Блауберг И. И. Анри Бергсон. С. 205, 214).
435
Бергсон А. Введение. Часть вторая. С. 103. «Intellection ou intuition, la pensée utilise sans doute toujours le langage; et I’intuition, comme toute pensée, finit par se loger dans des concepts…» (Bergson H. Introduction (deuxième partie). De la position des problèmes / Henri Bergson // Bergson H. La pensee et le mouvant. Essais et conferences. Articles et conferences datant de 1903 a 1923 / Henri Bergson. Paris: Les Presses universitaires de France, 1969. (Collection: Bibliotfièque de philosophie contemporaine). P. 24). Заметим, что эта мысль высказывалась философом еще на тридцать лет ранее во «Введении в метафизику»: «…раз схваченная интуиция должна найти такой способ выражения и применения, который сообразовался бы с привычками нашей мысли и давал бы нам, в виде определенных понятий, твердые точки опоры, в которых мы так нуждаемся» (Бергсон А. Введение в метафизику. С. 38). «…L’intuition, une fois prise, doit trouver un mode d’expression et d’application qui soit conforme aux habitudes de notre pensee et qui nous fournisse, dans des concepts bien arrêtés, les points d’appui solides dont nous avons un si grand besoin» (Bergson H. Introduction a la métaphysique / Henri Bergson // Bergson H. La pensee et le mouvant. Essais et conferences. Articles et conferences datant de 1903 à 1923 / Henri Bergson. Paris: Les Presses universitaires de France, 1969. (Collection: Bibliotfièque de philosophie contemporaine). P. 131.)
В данном контексте становится особенно мотивированной бергсоновская трактовка интуиции как функции мышления, о чем уже неоднократно приходилось говорить: мышление требует артикуляции с помощью понятий; тем самым интуиция становится логически репрезентируемой.
436
Ясно, что такие новые понятия, инспирированные образами, в конечном счете имеют своим источником интуицию, коль скоро порождающий их образ обусловлен последней. «Интуиция нам постоянно дает новые понятия, которые все крепче обвивают действительность», – замечает А. Штенберген (Штенберген А. Интуитивная философия Анри Бергсона. С. 48).
437
Бергсон А. Введение в метафизику. С. 20; Bergson Н. Introduction a la metaphysique. P. 120. Такое создание новых понятий, по мнению Бергсона, – прерогатива настоящего эмпиризма, который предстает как истинная метафизика («cet empirisme vraiest la vraie metaphysique» – Ibid.). Аналогичные ноты звучат и в написанной четыре года спустя «Творческой эволюции»: «…все эти „то“, „это“, „что-либо иное“ всегда предстают перед нами как нечто уже познанное, известное. <…> А между тем история философии показывает нам вечное столкновение систем, невозможность втиснуть реальность в это готовое платье, то есть в наши готовые понятия, – она указывает нам на необходимость работать по мерке» (Бергсон А. Творческая эволюция. С. 78–79).
438
Бергсон А. Введение в метафизику. С. 20; Bergson Н. Introduction a la metaphysique. P. 120–121; курсив мой. – Е. Р.
439
Бергсон прямо говорит о том, что образ прост (См.: Бергсон А. Философская интуиция. С. 173). Надо заметить во избежание путаницы, что Бергсон и старые понятия именует «простыми» (См.: Бергсон А. Введение в метафизику. С. 10). Однако определение «простые» в последнем случае предполагает упрощенность в смысле общепринятости, то есть в смысле приведения к единому знаменателю всех смысловых оттенков. «Простота» же образов подразумевает их неделимость, целостность, их внутреннее
