заметил:
– Не думаю, что мисс Рочдейл из Фелденхолла следовало превращаться в гувернантку, каковы бы ни были несчастья, постигшие ее отца.
– Многоуважаемый сэр, у меня нет ни пенни, кроме тех, что я заработала сама! – язвительно заметила она.
– Охотно верю, однако полагаю, у вас остались родственники.
– И вновь вы несокрушимо правы! Но я – такое странное создание! Если уж мне выпало влачить жалкое существование, как вы изящно выразились, и становиться для кого-то обузой, выполняя неблагодарную, черную работу, то я предпочитаю получать за свой труд хотя бы жалованье!
– Вам определенно не повезло с родственниками, – заметил лорд Карлайон.
– Что ж, – без обиняков заявила мисс Рочдейл, – я не могу их осуждать. В конце концов, девушка, не имеющая за душой ни гроша, являет собой тяжкую обузу. Особенно та, чье имя несет на себе неизгладимое клеймо. Вам самому прекрасно известно, что такое досужие сплетни, и вы должны понять мое стремление избавить своих родственников и друзей от дальнейшего замешательства. Вы скажете, что я могла бы взять себе другое имя! Быть может, будь у меня меньше гордости, я так и поступила бы.
– Я не стану говорить ничего подобного, – невозмутимо ответил лорд Карлайон. – Но я соглашусь с вами в том, что гордости у вас действительно в избытке – включая ложную.
– Ложную! – ошеломленно вскричала мисс Рочдейл.
– Несомненно. Именно она подтолкнула вас к тому, чтобы преувеличить последствия смерти вашего батюшки.
– Вы не можете знать обстоятельств, приведших к такому концу, – негромко сказала девушка.
– Наоборот. Но мне еще предстоит узнать, каким образом они коснулись вас.
– Быть может, вы и правы, и я сочла себя чрезмерно униженной. Мой первый опыт того, как окружающий мир относится к нашим делам, оказался неудачным. Признаюсь, в момент кончины моего отца я была обручена с одним джентльменом, который… который с нескрываемым облегчением счел себя свободным от взятых на себя обязательств. – Воинственно вздернув подбородок, она добавила: – Хотя меня это нисколько не огорчило, уверяю вас!
Однако слова мисс Рочдейл, очевидно, не произвели на лорда Карлайона решительно никакого впечатления.
– С чего бы вдруг, действительно? – произнес он.
Элинор с презрением отвергла бы любое проявление жалости и сочувствия, но подобная равнодушная реакция, как ни странно, привела ее в негодование, и девушка ответила куда резче, чем намеревалась:
– Когда тобой пользуются, а потом обманывают и бросают, это не слишком приятно!
– Все верно, однако осознание того, что вы избавились от невыгодной сделки, должно было, полагаю, смягчить вашу досаду.
В глазах Элинор помимо воли заискрились смешинки.
– Подозреваю, милорд, ваши крайне рассудительные замечания должны были бы обескуражить меня, но чего нет, того нет! – сказала она. – Будет куда лучше, если вы препроводите меня
