Можно я разрежу ту птицу? Я умею это делать, знаешь ли! Дядя говорит, мужчина должен уметь разрезать все, что бы перед ним ни поставили. Я и лошадь могу подковать. На твой взгляд, с чего это вдруг он решил, будто я должен этому научиться? Он очень странный! Как же он разгневается, когда узнает, чем я занимался! От одной мысли об этом я дрожу словно осиновый лист.
– Это очень странно, Адольфус, но мне всегда казалось, что ты никогда не дрожал словно осиновый лист перед моим отцом, – сухо заметил Гидеон.
– Ну конечно нет! Он слишком добр ко мне, и я его не боюсь. Однако мне не нравится, когда он на меня набрасывается, а от скандалов у меня начинает болеть голова. Поэтому я всегда стараюсь незаметно улизнуть, что, благодаря моим скромным размерам и незаметной внешности, совершаю совсем неплохо, – безмятежно заметил герцог.
Гидеон улыбнулся.
– Мне отлично известны твои уклончивые повадки, – сказал он. – И клянусь богом, если хорошенько задуматься, это именно то, чем ты сейчас занимаешься. Не пытайся заморочить мне голову намеками на ожидающие тебя приключения. Ты всего лишь убегаешь из дому, демонстрируя бо́льшую, чем обычно, изобретательность. Какую историю ты придумал, чтобы отделаться от своих преданных слуг?
Герцог с виноватым видом поднял глаза на кузена.
– Честно говоря, никакую, – отозвался он. – Стоит сообщить людям о своем намерении уехать, и сделать это незаметно тебе уже не удастся.
– Бога ради, Джилли! – воскликнул Гидеон. – Неужели ты сбежал, не сказав никому ни слова?
Герцог кивнул. Несколько мгновений Гидеон смотрел на него, озадаченно сдвинув брови. Затем, расхохотавшись, заявил:
– Это самая странная выходка, о которой я только когда-нибудь слышал! Но кто… кто бы мог подумать, что ты окажешься на нее способен! Адольфус, теперь ты внушаешь мне надежду. Я не сомневаюсь в том, что твое исчезновение поставит на уши всех без исключения, от моего отца до самого последнего из слуг. Но это пойдет им на пользу. И не возвращайся слишком быстро! Пусть они хорошенько усвоят такой урок и больше никогда его не забывают. В этом случае они, возможно, наконец-то оставят тебя в покое хоть на некоторое время. Наполняй свой бокал! Выпьем за твое освобождение! Довольно ходить по струнке и возвращаться домой засветло!
Герцог повиновался и через стол подвинул бутылку кузену.
– Нет, мы выпьем за приключения мистера Дэша! – заявил он.
– За все, что хочешь! – ухмыльнулся в ответ Гидеон и картинным жестом опрокинул себе в горло содержимое бокала.
Герцог последовал примеру кузена. Джилли уже ставил бокал на стол, когда его внимание вдруг привлекло кольцо на собственном пальце. Сняв, он протянул его Уэйру.
– Пусть полежит у тебя, – попросил молодой человек. – Оно меня немедленно выдаст.
Глава 8
Ночь, проведенная в «Голове сарацина», не доставила герцогу
