на долю секунды не забывали, что их богатство прежде всего зависит от цены, по которой урожай удастся продать.
Именно поэтому они не желали мириться с потоком дешевого зарубежного зерна. К счастью для помещиков, они имели доступ ко всем рычагам, необходимым для борьбы с этой напастью. Располагая необходимым парламентским большинством, они возвели вокруг своего зерна несокрушимую стену протекционистских мер. Так, были приняты хлебные законы, облагавшие ввозимое зерно гибкой пошлиной, которая росла всякий раз, как зарубежная цена опускалась. По сути, был установлен нижний порог цены, и он навсегда закрывал английский рынок для дешевого зерна.
К 1813 году ситуация вышла из-под контроля. Скудные урожаи пришлись на годы войны с Наполеоном, и результатом явились цены, до того наблюдавшиеся только в периоды голода. Зерно продавалось по 117 шиллингов за квартер, то есть бушель стоил около 14 шиллингов.[58] Таким образом, ради покупки одного бушеля зерна рабочему нужно было трудиться две недели (вот для сравнения пример из истории: наиболее высокая цена американского зерна в период до 1970-х годов наблюдалась в 1920 году, когда бушель зерна стоил 3,5 доллара при среднем недельном заработке в 26 долларов).
Очевидно, цена зерна превышала все разумные пределы, и скорейшее решение этого вопроса было критически важно для судьбы всей страны. Парламент внимательно изучил ситуацию и пришел к выводу, что пошлина на ввозимое зерно должна стать еще больше! По замыслу авторов предложения, немедленный рост цен будет стимулировать производство английского зерна в долгосрочном периоде.
Для промышленников этот удар был слишком тяжелым. В отличие от собственников земли, они нуждались в дешевом зерне, ведь цена еды во многом определяла вознаграждение за нанимаемый ими труд. Иными словами, предпринимателями двигало вовсе не человеколюбие. Выступая в парламенте, влиятельный лондонский банкир Александр Бэринг утверждал, что «работники в этом вопросе совершенно не заинтересованы – они получат корку хлеба и при цене в 84 шиллинга за квартер, и в том случае, если она поднимется до 105 шиллингов».[59] Конечно, Бэринг имел в виду, что, независимо от цены хлеба, обычный трудяга получит денег ровно столько, сколько хватит на горбушку – и ни пенсом больше. Но с точки зрения тех, кто выплачивал вознаграждение за труд и охотился за прибылью, дешевым или дорогим будет зерно – и рабочая сила, – имело огромное значение.
Предприниматели сплотились в целях защиты своих интересов; в парламент хлынул поток петиций, какого он никогда прежде не видел. Ввиду ситуации в стране принятие новых, более жестоких хлебных законов без дальнейшего обсуждения показалось парламентариям нецелесообразным. В обеих палатах парламента были созданы соответствующие комиссии, и об этом вопросе на время забыли. К счастью, следующий год принес поражение Наполеону, а с ним и падение цен на зерновые до приемлемого уровня. Все же о политическом
Mitchell, op. сit., p. 279.
Ibid., р. 279–280.
