обязанности. Вам не стоит волноваться из-за каждого чудака, который точит на нас зуб.
– Но мы не считаем, что этот субъект всего лишь чудак, как вы выразились. – Орканья опустил глаза, словно решил полюбоваться своими черными перчатками, и поочередно, с тихим щелчком, распрямил пальцы. – Наша разведка полагает, что он… приобрел оружие у тех же южан, перебивших его семью. Оружие, которое излучает тяжелые частицы и с которым можно взять любой укрепленный пункт. Правда, в активном состоянии оно оставляет очень характерные следы. – Ультра сделал еще одну выразительную паузу и небрежно добавил: – Знаете, забавно: следы оружия ведут на юг Полуострова, к Дому Рептилий.
– Дайте мне координаты, – сказал я. – Встречусь с этим парнишкой и узнаю, что ему нужно. Может быть, он отстанет, получив еще несколько единиц. Если вообще считает нас поставщиками.
– Ну да, – фыркнул Кагуэлла. – Он считает меня торговцем винами. Брось, Таннер. И на этот раз ты можешь отдохнуть. Ты слишком хорош, чтобы возиться с гнидой типа Рейвича. Мух не бьют ядерными ракетами.
Он повернулся к Орканье:
– Так, говорите, он на севере? Как далеко, в какой местности?
– Разумеется, мы можем предоставить вам информацию.
– Вот же дерьмовый кровосос. – На миг лицо моего хозяина перекосилось, но он тут же расплылся в улыбке и ткнул пальцем в сторону ультра. – Вы мне нравитесь, честное слово. Этакая гнусная пиявка… Назовите цену. Можете не углубляться в подробности. Дайте позиционные координаты с точностью… допустим, сто километров. Иначе будет неинтересно.
– Черт побери, о чем вы думаете? – Мне было уже не до субординации. – Может быть, Рейвич сто раз любитель, но это ничего не значит. У него оружие, которым южане перебили весь его клан!
– Что ж, тем забавнее. Настоящее сафари. А заодно, может быть, поймаем гамадриаду.
– Вы азартный человек, – с пониманием заметил Орканья.
И тут я понял: если бы не эта встреча, Кагуэлла действовал бы совсем иначе. У себя в Доме Рептилий он бы руководствовался логикой, а не эмоциями. Он не моргнув глазом приказал бы мне или кому-нибудь другому из своих людей убрать Рейвича, потому что тратить время на подобную мелочь действительно было ниже его достоинства. Но на нас глазели ультра, которые не должны были видеть его слабым. Они должны были увидеть хищника.
Позже, когда наступила развязка – когда наша операция провалилась, когда Гитта погибла вместе с Кагуэллой, а нас с Дитерлингом ранили, – я понял еще одну вещь.
Это была моя вина.
Если мне скажут, что я ни на что не годен, я соглашусь, потому что допустил ее гибель. И гибель Кагуэллы. Эти смерти – две части ужасного целого. А Рейвич ушел невредимым – и он по праву гордится собой, потому что у него на руках кровь человека, которому он поклялся отомстить, и его жены. Вообще-то, Рейвич надеялся, что Кагуэлла уцелеет, – у меня было больше шансов отправиться
