style="font-size:15px;"> – Собираюсь угнать машину Сиротина, – буркнул Волков себе под нос.
– А зачем?
Он налег на капот – в рукава моментально насыпался снег – и еще покачал тачку взад-вперед. Прохожие на тротуаре приостанавливались и с любопытством посматривали.
Только когда машина раскачалась как следует, под снегом вдруг зажглись огни, что-то хрюкнуло и завыло, очень громко, с переливами, как полицейская сирена.
– Проснулась, – сказал Волков сердито и отошел, отряхивая перчатки.
Повыв секунды три, машина опять полыхнула фарами и успокоилась, как и не было ничего.
Непонятно. Совсем непонятно, как сказал маленький Павлик про «Теоретические основы электротехники»!.. Выходит, кто-то на самом деле пытался угнать машину Сиротина или вскрыть, что ли, чтобы украсть оттуда автомобильную аптечку или карту Московской области?! А больше ничего в ней не было, Волков знал это точно. Осторожный Сиротин, отставной полковник, если бы мог, забирал бы из нее и аккумулятор, но в последние годы это стало как-то совсем неактуально.
Красть машину оживленным вечером в оживленном месте, да еще так, что сигнализация у нее все время срабатывала, – это кем надо быть?! Или и впрямь баловался кто-то?..
Только это странно. Как хотите, но странно!.. В этом районе серых фасадов, тесных тротуарчиков, высоких крылечек старинных «доходных домов», переделанных в учреждения, не было ни кафешек, ни забегаловок, ни дешевых магазинов «джинсовой одежды», да и от метро не близко, минут пятнадцать быстрым ходом! Здесь отродясь не резвились отроки – их принято теперь называть подростки, – не пили пиво, не били стекол, не матерились, не совокуплялись на лавочках, в общем, культурно не отдыхали!..
– Вы говорите, сигнализация несколько раз срабатывала? – подходя, спросил Волков у Маши.
– Вроде да.
– Вы сами слышали?
– Вроде нет.
Волков посмотрел на нее.
– Это что значит? Слышали, но не вы? Вы, но не слышали?
– Нет, нет, Павел Николаевич, я не слышала, то есть, может, и слышала, но не помню! Мне потом кто-то из ребят сказал, что она весь день пищала, его сигнализация!
– А кто сказал, не помните?
Маша честно подумала и ответила, что не помнит.
– А... зачем вы все это проделываете, Павел Николаевич?
Волков пожал плечами и придержал перед Машей тяжелую входную дверь.
– Сам не знаю, – признался он. – Мне все как-то не верится, что Коля погиб так... глупо.
Маша покивала горестно, Волков пропустил ее вперед, к лифту, а сам сунулся в окошечко, за которым помещался охранник, бритый молодой и сонный детина. Их было несколько, и все одинаково бритые, молодые и сонные.
Волков их все время жалел, честное слово, жалел!..
Вот сидят они за стеклом, провожают взглядами входящих. Когда не провожают, играют под столом на телефонных аппаратах в игру под названием «Большие гонки», а может, «Джунгли». Телефоны они
