детей демонстративно держались от нее в стороне.
Кристиан Лунд возмущенно покачал головой, вспоминая старые обиды. Насколько я понял, он мысленно перенесся в прошлое.
– Я дал себе слово, что не позволю меня сломить, наоборот, я еще всем покажу! И мне это удалось. Мама так гордилась моими успехами! Я стал ее единственной победой после войны. Все осуждали ее; она много лет ходила, не поднимая головы. А когда показалось, что худшее позади, у нее обнаружили рак. Скорее всего, болезнь стала следствием ее пристрастия к курению. Она всегда очень много курила; с детства меня окружали облака табачного дыма.
Он с отвращением посмотрел на свою сигарету и свирепо смял окурок в пепельнице.
– Все время пытаюсь бросить, но это не так легко… Пожалуйста, простите нас. Наверное, мы показались вам взбудораженными, издерганными, но поймите правильно, мы переживаем не лучшее время в жизни. Не успели прийти в себя после смерти моей матери и крещения сына, как убили нашего соседа… Мама была стойкой до самого до конца, но ей не повезло. Больше всего на свете ей хотелось перед смертью подержать на руках первого внука. Она прожила на четыре недели дольше, чем предсказывали врачи, но наш малыш опоздал родиться, пусть всего и на три дня. Так что нам всем пришлось нелегко.
Его рассказ показался мне весьма любопытным, однако хотелось выяснить побольше подробностей. Ясно было одно: положение Кристиана Лунда, вне всяких сомнений, нельзя было назвать легким.
– Ваши тесть и теща знают о прошлом вашей матери?
В ответ Кристиан горько усмехнулся:
– Я долго боялся им говорить, но оказалось, что мои опасения были напрасными. У моего тестя больше четырех миллионов, и три четверти своего состояния он заработал на по ставках оккупационным войскам во время войны. С точки зрения оборота и прибылей его компании тогда побили все рекорды. Но, думаете, потом его хоть кто-нибудь осудил? Что вы, никто не посмел упрекнуть промышленника из Берума. Зато все дружно накинулись на мать-одиночку из Драммена. Печальная история… И все же я не понимаю, какое отношение судьба моей матери имеет к убийству соседа.
Я сочувственно сказал:
– Да и я, признаться, тоже пока не все понимаю. Однако мне хотелось бы больше узнать о вашем отце, хотя бы ради того, чтобы убедиться, что он не имеет никакого отношения к делу.
Мой собеседник снова усмехнулся и покачал головой:
– Это будет нелегко. Никто, кроме мамы, не знал его имени, а она умерла. Вопрос об отце был единственным яблоком раздора между мной и мамой. Однажды она обмолвилась, что у них какое-то время был роман, но так и не сказала, как его зовут. В детстве я часто донимал ее вопросами об отце. Один раз всерьез обиделся на нее и не разговаривал с ней целый месяц, но она все равно не сказала, кто мой отец. Мама была упрямой. Она говорила, что он ее предал, а обо мне никогда не заботился, поэтому, если я узнаю, кто он такой, все станет только хуже. Позже, лет
