оказаться там, где все это началось, – в Сан-Диего. Но она знала, что, возможно, уже никогда не увидит дома.
Она открыла глаза и заставила себя выкинуть из головы мечты о доме.
«Внимание!» – напомнила она себе, когда такси свернуло на забитую машинами улицу, ведущую к ее кварталу. Над головой раскачивались рекламные растяжки. Машина пробиралась по людным улицам все дальше, а она думала, правильное ли решение приняла. Не лучше ли было сразу отправиться в аэропорт? А если сейчас они гонятся за ней? Или считают, что она погибла?
Они.
Она так долго скрывалась от этих «они», у которых не было лица.
Взгляд ее упал на старинный британский особняк в викторианском стиле, с его крепкими каменными стенами, стройно возносящимися ввысь. Мир вокруг него стремительно менялся, а он стоял, гордый и неколебимый как скала, не желая уступать свои позиции. Он живо напоминал ей о доме и придавал мужества.
Такси свернуло за угол, и вокруг все снова стало иным. Если ей что-то и нравилось в Джорджтауне, то вот это смешение старого с новым, взаимопроникновение английских и малайских традиций. Она нарочно сняла квартиру относительно недалеко от школы, в одном из самых оживленных районов Джорджтауна, где вдоль улочек теснились лавки, магазины и открытые киоски, а за ними высились заурядные кирпичные дома. С первого взгляда ей полюбился этот район.
Когда такси остановилось и она открыла дверцу, в нос ударил резкий запах карри, смешанный с вонью коллектора. Этот запах уже ассоциировался у нее с ее здешним домом. После двух месяцев пребывания в Джорджтауне он стал казаться ей привычным и надежным. Но так было раньше, с горечью напомнила она себе.
– Подождите меня, пожалуйста, – попросила она водителя, выходя из машины.
В узком коридоре с выцветшими обоями было пусто. Тишину нарушали только бормотание телевизора, доносящееся из-за одной двери, да рокот старой стиральной машины в подвале. Она остановилась около темной деревянной двери в конце коридора. Ей вдруг показалось, будто она здесь в первый раз, будто этого кошмара и не было.
Дэниел, вспомнилось ей, и к горлу подступили рыдания, угрожая лишить ее самообладания. Нужно было думать о побеге, но из головы не выходил Дэниел. Он был одним из немногих ее друзей в Джорджтауне и остался бы живым, если бы она не одолжила ему свой автомобиль. Он не просил ее об этом, она сама уговорила его воспользоваться ее машиной. И на ней лежит вина в его смерти.
«Из-за тебя, все из-за тебя», – стучало у нее в голове.
«Прекрати, перестань немедленно!» Сейчас не время для самобичевания и даже для скорби. Нужно поскорее бежать, пока из-за нее больше никто не пострадал. Эрин взялась за круглую ручку и нерешительно остановилась, закусив губу.
– Эрин!
Она сильно вздрогнула, едва удержавшись от крика, и круто обернулась.
– Янг! Как вы меня напугали!
– Сегодня вас спрашивал какой-то человек. Он нашел вас? – спросил владелец дома, худой человечек с унылым лицом и поникшими плечами. – Извините, но, когда он ушел, я открыл вашу дверь, только чтобы
