Мужская одежда, вот что! Это точно она! Еретичка!
Я стояла как вкопанная, не представляя, что предпринять в данной ситуации.
Но Кончита, вдруг заслонив меня, гаркнула на него:
– Ты что тут разорался? Какая еретичка? Ее Господь обидел, не дав ума. Кто-то поиздевался и вышвырнул ее, и ты сразу еретичка?
Во время этой дискуссии „сутанщики“ неспешно двинулись ко мне. Причем, один из них, перебирая четки в руках, уж очень алчно рассматривал висевшую на моем плече сумку.
Решив не дожидаться окончания этой весьма экзотической сценки, я, так же неспешно, в такт шагам пожелавшим со мной пообщаться монахам, развернулась в обратном им направлении, в проулочек между домами, намереваясь безотлагательно избежать с ними беседы.
Но не тут-то было.
– Сестра, тебе нечего бояться, – услышала я за спиной, – позволь задать тебе только один вопрос.
Я замешкалась, усыпленная доброжелательным тоном моего собеседника, но в ту же секунду меня отрезвил пронзительный крик Кончиты:
– Оставьте ее! Ради всех святых, она же как дитя!
Меня будто пришпорили, и, не разбирая дороги и подобрав путающийся между ногами подол юбки, я метнулась в спасительную улочку, услышав за собой тяжелый бег моих несостоявшихся „поклонников“.
Без сомнения, они находились в более выгодном положении, чем я. Это был их город.
Я неслась, боясь оглянуться и увидеть тянущиеся ко мне руки преследователей. Неужели это все происходит со мной?
Но разгадку этой тайны в данную минуту мне не то, что не хотелось поручить возжелавшим меня монахам, и не потому, что я им не доверяла, а, просто, мне было некогда.
Жизнь дороже всех вместе взятых тайн на свете.
А в том, что вопрос стоял именно так, я не сомневалась. Вернее, не сомневались мои ноги, лишенные возможности думать, а, поэтому, руководимые только лишь примитивным инстинктом. Инстинктом сохранения тела, частью которого они являлись.
Домчавшись до конца улочки, я юркнула в первую попавшуюся подворотню, завершившуюся… высоченной глухой стеной.
Тупик.
Тоскливо окинула взглядом препятствие. Нет, не одолеть без альпинистского снаряжения. Ну, что же, так я им не дамся. Они вот-вот покажутся из-за поворота. Точнее ориентира, чем их бухающие шаги и прерывистое тяжелое дыхание и не придумаешь.
Схватив из усеянных здесь камней тот, что поувесистей, я приготовилась к обороне. Лучше уж так, чем на костре. Меня передернуло от мысли о моих горящих костях.
– Сюда, скорей, сюда.
Я вздрогнула. А это еще что такое?
Откуда-то сбоку ко мне протянулась чья-то рука и, дернув за подол юбки, с силой потянула в зияющий проем в прежде монолитной стене, уводящий куда-то вниз.
Я не стала сопротивляться столь невежливому обращению и немедленно приняла приглашение.
В полутьме трудно было что-то разглядеть,
