хищников компенсировали бы волки, кабаны и медведи. И они не попадались бы на каждом шагу: их численность регулировали бы отстрелом!
Сжимаю кулаки. Воспоминание о Лилит будоражит. Теперь я знаю, почему меня так тянуло к ней – она неимоверно сильная, и свидетельства этой силы я видела во всем: в ее глазах, в манере говорить, в особенностях ее хобби, черт возьми, даже в том, как она держала нож в руке! Я тянулась к ней в подсознательном порыве перенять хоть частицу этой силы. И, клянусь, Лилит была готова поделиться ею со мной. Пока я все не испортила своей бесхребетностью, своей подозрительностью и апатией. Если бы мне только удалось набиться ей в подруги, она могла бы научить меня не быть такой размазней, такой законченной неудачницей…
Роюсь в кошельке в поисках подходящей банкноты, и вдруг на глаза попадается мятая купюра в сто евро – та самая, которую Лилит сложила квадратиком. Мой выигрыш в пари. Надеюсь, у таксиста найдется сдача. Я расправляю купюру между пальцами, поворачивая, и едва не роняю ее на пол: по краю выведен ручкой номер телефона и большая изящная буква «Л».
Выскакиваю из машины так быстро, как будто она заминирована, вытаскиваю из сумки телефон и звоню. Звоню. Звоню… И как только устанавливается соединение и звучит ее вежливое «Алло!», я набираю в легкие воздуха и говорю скороговоркой:
– Лилит, ты еще не уехала? Ты еще в Ирландии? Да? Правда? Забери меня с собой. Хоть на полставки, хоть на четверть ставки, забери меня отсюда. Хоть ассистентом, хоть уборщицей, хоть кем. Я наращу волосы, если это так нужно!.. – Голос срывается, я горько плачу в трубку: – Меня здесь больше ничто не держит.
– Где ты? – наконец говорит она.
Глава 4
Я покинула Дублин в кошмарной спешке. Быстрее его покидали бы только преступники и беженцы. Даже Джонни не стал мотать мне нервы, выдал зарплату за месяц вперед и чуть ли не по-отечески благословил на прощание. Накануне отъезда я выпила по стаканчику с Хьюго и Кейт, вручила ключи от своей квартиры подруге (она обещала исправно поливать герань) и заехала в Блэкрок проститься с морем. Сразу за линией ДАРТа[12] тянулась узкая полоса обрывистого берега, покрытая тиной. Я спустилась вниз, держась за ржавые перила, и посадила на влажный песок подаренную Терри плюшевую собачку. Мягкая игрушка из нежного белого бархата, с обвислыми ушами и розовым носом, в обнимку с которой я провела множество ночей, смотрела на меня бусинами глаз и словно умоляла не бросать. Ее бы мог взять в ручки наш ребенок, она могла лежать на нашей большой двуспальной кровати, эту игрушку я стирала бы вместе с распашонками малыша и рубашками Терри, но…
Она не принадлежала мне, как и наше иллюзорное будущее. Скоро начнется прилив и унесет ее далеко-далеко, а потом соленая вода и водоросли превратят плюшевую собачку в комок грязной расползающейся ткани. Океан безжалостен, он уничтожит все, до чего доберется.
К черту игрушки! К черту Терри! К черту мою никчемную жизнь!..
Лилит встретила меня в аэропорту, помогла дотащить чемодан до багажной ленты и, пока служащий в форме Aer Lingus регистрировал
ДАРТ (англ. DART – Dublin Area Rapid Transit) – скоростная железнодорожная городская сеть Дублина.
