годы.
– И такая трагедия для всей семьи, – вздохнул Ханс Улофссон. – Ингемар обожает жену и детей, они наверняка восприняли это ужасно тяжело.
Трое мужчин дружно кивнули. Женщина высморкалась. Вальтер покосился на Аннику. Она сидела неподвижно и наблюдала за происходящим. Будучи моложе, она в подобных ситуациях порой давала волю своим эмоциям, особенно когда ее сопровождал мужчина-фотограф с потребностью к самоутверждению, и тогда любой мог догадаться, что творится в ее голове и о чем она собирается спросить, но в последний раз подобное случалось давно.
– Когда вы разговаривали с Ингемаром Лербергом в последний раз? – поинтересовалась она.
Трое мужчин посмотрели в ее сторону, потом они вопросительно переглянулись.
– Ну-у, – первым отреагировал Ханс Улофссон, – мы же общаемся постоянно, немного трудно…
– Вы видитесь регулярно? – спросила Анника. – Встречаетесь в городе или на конгрессах?
Все трое кивнули, сейчас они посмотрели и на нее, и на Вальтера. Конечно, и в городе, и на конгрессах, само собой.
– Что говорит его жена, вы общались с ней?
– Нет, она же в больнице, – ответил Берт Тингстрём. – У своего мужа.
– То есть вы с ней не разговаривали?
Никто не ответил. Анника заглянула в блокнот, где пока не сделала ни одной пометки.
– Почему вы созвали эту встречу? – спросила она тихо. – Чего вы хотите?
За столом воцарилась тишина. Вальтер заерзал на стуле. Громко гудела вентиляция. Клас Борстхаммар уставился на нее, сейчас его внимание сосредоточилось на ней. Он немного расправил плечи.
– Мы знаем, что средства массовой информации заинтересованы получить комментарии партийного руководства относительно случившегося, – сказал он.
Анника посмотрела на него и спросила:
– Итак, что же случилось?
Трое мужчин вновь переглянулись, женщина громко всхлипнула.
– Нашего товарища по партии жестоко избили в его собственном доме, – произнес партийный секретарь с нотками неуверенности в голосе.
– Ага, – кивнула Анника, – так, значит. Но что еще? Как все произошло? Выкарабкается ли он? И какие повреждения получил? Что вы можете сказать такое, о чем нам еще неизвестно?
Опять воцарилась тишина, но всего на несколько секунд, затем откашлялся Берт Тингстрём.
– У него руки и ноги вывернуты из суставов, – сообщил он. – Они жестоко избили его.
Анника почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Руки и ноги вывернуты из суставов? Что за странная история?
– Ваше мнение по поводу мотива этого избиения? Может он быть политическим? – поинтересовалась Анника.
Мужчины переглянулись в очередной раз.
– Вполне возможно, – сказал Клас Борстхаммар. – В наше время хватает настроенных на насилие левых экстремистов, кто-то из них определенно
