дамы. Пора бы ему привыкнуть к подставам. Один-единственный человек считал его умным и хитрым – он сам. Хотя другие, похоже, так не думали. Базару сегодня не верят. Главное – дело. Вот почему он стал таким молчаливым в последнее время.
Он встал, оделся, взял ключи со стола, снял сумку с вешалки и ушел.
4
Его не обманули. В сумке лежали деньги, «досье» и ключи от машины «Пежо-407» синего цвета. Даже адрес стоянки был. Похоже, на него серьезно рассчитывают, хотя спектакль с дочкой Анфисы ему очень не понравился. Крючок, на который он якобы попался, имел сомнительную прочность и не очень его пугал.
Первым делом он сфотографировался и отнес снимки в кафе, оставив швейцару. Деньги у него пока были. Квартиру он поменяет, но не сейчас. Андрей позвонил бывшему полковнику и дал ему данные из досье на клиента. Тот через своих друзей узнал все, что требовалось. Еще Андрея интересовали события шестилетней давности. Когда Жора Моркляк сел в тюрьму.
Затем Андрей опять поехал в университет. Бывшего лаборанта ждать пришлось долго. Похоже, он и впрямь стал профессором.
– Привет, Лущенков!
Тот немного прищурился и тут же улыбнулся. Узнал.
– Андрей Коптилин?
– Он самый. Сейчас в Москве, в командировке. Может, по рюмочке за встречу?
– С удовольствием..
Они нашли забегаловку подальше от университета и устроились за отдельным столиком.
– Смотрю, ты с портфелем ходишь. В начальники выбился?
Лущенков улыбнулся.
– Время-то идет. Деканом стал.
– Растешь, Боря.
– А ты, поди, уже докторскую защитил? Самый талантливый студент и вдруг на периферию уехал.
– Зато сам себе хозяин. Сейчас мне нужно достать кое-какие редкие материалы. Поможешь? Будешь в доле, деньги хорошие.
Выпили по рюмке, закусили, закурили.
– Возможности у меня есть, если ты, конечно, цианид не попросишь. А деньги всегда нужны.
– Цианид мелочь. Мне нужен тетродоксин.
– Небелковый яд? Он же страшнее цианида. Такие вещи заказывают под опыты за полгода, если они стоят в плане.
– У тебя наверняка есть свои люди на Дальнем Востоке. Креатинин я могу сделать сам, а с остальным – проблемы.
– Зачем тебе все это? – удивился Лущенков. – Тетродоксин – страшное оружие. Он закупоривает натриевые каналы, и нервные волокна теряют способность пропускать импульсы. Паралич дыхательных мышц и как говорится – ку-ку. Смерть.
– Ты прав. Человек становится неподвижен. Тело иглой проткнешь, но он ничего не почувствует. Однако зимой не только медведи спят, но и рыбы. Им не нужна еда. Все это благодаря тетродоксину. Ритм активности падает на девяносто процентов. Пульс не прослушивается, дыхания нет. Труп. Однако мозг работает и слух тоже. Я уже сделал такой препарат. Человек остается живым в течение двенадцати часов. Так
