«цели наказания» служит в этом случае руководящим началом применения репрессивного воздействия, игнорирующим требования принципов законности, виновности, справедливости, соответствия наказания характеру совершенного преступления и др.
Новое российское уголовное законодательство впервые дает полное определение общего понятия наказания (ч. 1 ст. 43 УК РФ): «Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица».
Из законодательного определения наказания обращает на себя внимание прежде всего то обстоятельство, что в его содержание уже не включена кара как справедливое воздаяние за совершенное преступление.
В отечественной законодательной традиции, по меньшей мере, в нынешнем столетии, уголовное наказание определялось в двух его значениях: 1) как справедливая кара за совершенное преступление (Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года, УК РСФСР 1960 г., УК УССР 1960 г. и др.); 2) как государственное принуждение, назначенное по приговору суда (Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 года, УК РФ 1996 г.).
Но возникает, естественно, вопрос: какое из обозначенных вариантов определения понятия наказания является наиболее предпочтительным с точки зрения законодательной техники, правоприменительной практики, принципов уголовного права?
Современные исследователи проблемы наказания обращают внимание на вопрос кары в характеристике последнего. В частности, профессор М. П. Мелентьев по этому поводу пишет: «В настоящее время с принятием Уголовного Кодекса РФ, когда смертная казнь входит в систему наказаний наряду с длительными сроками лишения свободы (УК РФ 1996 года увеличил максимальный срок лишения свободы в два раза по сравнению с УК РСФСР 1960 года), вновь возникает вопрос о месте кары среди других целей наказания»[83].
Суждения о наличии и необходимости сохранения фундаментальных связей между преступлением и наказанием в том смысле, что последнее должно рассматриваться как справедливая кара и воздаяние за содеянное, последовательно развивали и отстаивали в своих трудах видные дореволюционные и советские криминалисты А. А. Жижиленко, С. П. Мокринский, Б. С. Утевский, Б. С. Никифоров, Н. Н. Полянский, А. Л. Ременсон, И. И. Карпец, В. А. Елеонский, Н. С. Таганцев, Н. А. Стручков, И. В. Шмаров и др[84].
В советской уголовно-правовой науке многие авторы включали в определение рассматриваемого явления понятие «кара» и принуждение. В частности, И. С. Ной под карой понимал принуждение с целью вызвать страдание[85].
Б. С. Никифоров, соглашаясь с позицией И. С. Ноя на этот счет, дополняет это определение: «Кара – это принуждение к такому страданию, которое по своему характеру и деятельности пропорционально соразмерно совершенному
См.:
См.:
См.:
