Рифских горах на севере. Ясмина заботилась о Таму, когда та болела, и они стали близкими подругами.
Таму появилась на ферме в 1926 году, после того, как объединенные французские и испанские войска разгромили Абда аль-Крима. Однажды утром она возникла на горизонте плоской равнины Гарб верхом на испанской лошади, одетая в мужской белый плащ и женский шарф, чтобы солдаты в нее не стреляли. Все жены дедушки любили рассказывать о ее прибытии на ферму, и это было не хуже сказок из «Тысячи и одной ночи» или даже лучше, потому что Таму была прямо тут, слушала, улыбалась, радуясь всеобщему вниманию. Она явилась в то утро в тяжелых берберских браслетах из серебра с торчащими шипами, в таких браслетах, которые при необходимости можно было использовать для самообороны. На правом бедре у нее висел ханджар – кинжал, а у седла под плащом она прятала настоящее испанское ружье. У нее было треугольное лицо с зеленой татуировкой на остром подбородке, пронизывающие черные глаза, которые не моргая смотрели на тебя, и длинная коса медного цвета, свисавшая на левое плечо. Она остановилась в нескольких сотнях шагов от фермы и попросила проводить ее к хозяину дома.
Никто не понял этого в то утро, но жизнь на ферме изменилась навсегда. Потому что Таму была рифанка и героиня войны. В Марокко восхищались жителями Рифа, которые продолжали сражаться с иноземными войсками еще долго после того, как остальная страна сдалась, и вот эта женщина, одетая как воин, пересекла границу у Арбауа и въехала во французскую зону совсем одна, ища помощи. И так как она была героиней войны, некоторые правила ее не касались. Она даже вела себя так, будто не знала о традициях.
Дедушка, наверное, влюбился в Таму с первого взгляда, но он несколько месяцев этого не понимал, настольно сложные обстоятельства окружали их встречу. Таму приехала на ферму с заданием. Ее люди, партизаны, попали в засаду на испанской территории, и ей нужно было доставить им помощь. Дедушка сделал все необходимое, для начала подписав с нею быстрый брачный контракт, чтобы оправдать ее присутствие на ферме, если вдруг ее придет искать французская полиция. Потом Таму попросила его помочь ей раздобыть еды и лекарств. У них было много раненых, а после поражения Абда аль-Крима каждой деревне приходилось выживать самостоятельно. Дедушка дал ей припасов, и ночью она уехала с двумя грузовиками, которые медленно катились по обочине дороги с выключенными фарами. Два крестьянина с фермы, выдавая себя за торговцев, ехали впереди на ослах, высматривая, нет ли чего подозрительного, и факелами подавая сигналы шоферам грузовиков.
Когда Таму вернулась на ферму несколько дней спустя, в одном грузовике лежали трупы, заваленные сверху овощами. Это были тела ее отца, мужа и двух маленьких детей, мальчика и девочки. Она молча стояла, пока с грузовика снимали трупы. Потом жены принесли ей табуретку, и она просто сидела и смотрела, как мужчины выкопали ямы, положили в них тела и закидали их землей. Она не плакала.
