общины никак не может подняться из руин Троицкий костел. На берегу Буга скучает в одиночестве «Турецкий столб», наследие короткого османского периода. И целые кварталы все еще помнят времена, когда Меджибож был колоритным еврейским местечком.
Пенсионерка Надежда Драч помнит рассказы своей бабушки о временах, когда тут было 14 синагог. Она живет на улице Бааль Шем Това. Имя великого цадика и основателя хасидизма на табличке с номером ее дома продублировано на иврите. Улица упирается в старое еврейское кладбище. Среди могил виднеется скромное здание из силикатного кирпича. Дверь всегда открыта. Внутри теплится лампадка с оливковым маслом. Все пространство занимают несколько надгробий. Одно из них – Бааль Шем Това, остальные – его учеников.
Надгробие над могилой Бааль Шем Това
«Со всего света люди приезжают к нему со своими проблемами, молятся, плачут, записочки с пожеланиями оставляют. Приходят на костылях, а через пару лет смотрю – уже на ногах, – говорит Надежда Анатольевна. – Бог его знает, вера им помогла или правда этот Бешт был святым. Когда могилу открывали, у меня аж косы дыбом встали. Прямо энергия какая-то шла оттуда волнами. Можете и вы записочку написать – многим помогает».
Православная христианка, Надежда Драч хорошо знает историю, традиции и правила хасидов, поскольку работает в обществе украинско-еврейской дружбы. Ее начальник – раввин Исраэль Меир Габай, председатель международной еврейской организации «Оалей Цадиким» («Шатры праведников»). Это он, еще в советские времена, открыл всему еврейскому миру Меджибож – место, где в 1760 году был похоронен первый учитель хасидов.
«Раньше думали, что святой – это тот, кто все время учит Тору. А кто нет – тот ничто, – тщательно подбирает русские слова раввин Исраэль Меир, большую часть жизни проживший во Франции. – А Бааль Шем Тов сказал, что это неправильно. Любое хорошее дело приближает нас к Богу. Не надо учиться день и ночь. Каждый еврей может стать праведником. Так возник хасидизм».
Бородатый, в широкополой шляпе, длинном сюртуке, коротких штанах и круглоносых башмаках, 60-летний раввин выглядит в точности, как изображали евреев на картинках 100 лет назад. Показывает мне плоды своего 30-летнего труда – микву и три синагоги, из которых одна большая и совсем новая, другая, 200-летняя, отремонтирована, а третья тщательно восстановлена по старым фотографиям. Это синагога самого Бешта.
Рав Исраэль предъявляет фотодоказательство и говорит, что тут все, как было раньше. Такие же деревянные балки, такая же мебель, печка.
«Вот место, на котором сидел сам Бааль Шем Тов, – говорит раввин. – У него было много учеников. А у них – свои учения, свои последователи, свои святые места. Я много кладбищ восстанавливаю в Украине. Просто знаменитый уманский цадик Нахман сказал, что на Рош Ха-Шана надо быть у него на могиле, вот все и едут в сентябре в Умань. А Бааль Шем Тов ничего не сказал. Но он святой для всех хасидов, поэтому каждую неделю здесь бывают паломники».
Я спрашиваю, пускают ли обычных туристов. И мне отвечают, что до вечера двери у них открыты всегда.
Исраэль
