совершаем ошибку.
– Мама, обещаю никогда не спускаться в колодец, – произнес я, сжимая чемодан. И вышел из дому с гордо поднятой головой, совсем как отец при аресте.
Фургончик ждал на площади за старой мечетью напротив дома. Махмуд-уста внимательно, словно учитель, осмотрел мою одежду и чемодан в руках.
– Давай забирайся внутрь, мы выезжаем, – сказал он.
Я сел между водителем Хайри-бея, бизнесмена, который заказал вырыть колодец, и мастером. Первый час мы ехали молча. Когда мы проезжали мост через Босфор, то я попытался рассмотреть слева внизу свой лицей на Кабаташе и знакомые дома Бешикташа.
– Не волнуйся, наша работа не надолго, – сказал Махмуд-уста. – Ты успеешь на свои курсы.
Мне было приятно, что мама с дядей рассказали ему о моих заботах. Теперь я ему доверял. Переехав мост, мы попали в пробку и смогли выехать из Стамбула, только когда обжигающие лучи заходящего солнца вовсю слепили нам глаза.
На окраинах города домов стало меньше, теперь они казались маленькими, бедными, невзрачными, появилось много фабрик и заправок, а еще тут и там располагались мотели.
Какое-то время мы неслись вдоль железной дороги, а потом, когда совсем стемнело, свернули с шоссе. В свете редких фонарей я видел кипарисы, кладбища, бетонные стены, безлюдные площади. Иногда пробивался желтоватый свет из какого-нибудь окна, а иногда – мелькала неоновая вывеска очередной фабрики. Потом мы заехали на гору. Вдали сверкнула молния, небо осветилось, место, которое мы проезжали, оказалось пустынным – бесплодные земли, без единого деревца, – а затем и оно исчезло в темноте.
Когда мы наконец остановились, вокруг не было ни света, ни домов, и поэтому я решил, что фургончик сломался.
– Ну-ка помоги, – сказал Махмуд-уста.
Мы выгрузили доски, части лебедки, два перевязанных веревкой хлопковых матраса, лопаты и вещи в грубых пластиковых мешках. Шофер сказал нам:
– Ну что, ребята, удачи вам, – и удалился на своем фургончике.
А я, очутившись в кромешной тьме, заволновался. Вдали сверкала молния, но над нами небо было ясным и звезды светили ярко. Вдалеке облака над Стамбулом были подсвечены желтым.
Земля местами была мокрой от дождя. Мы принялись искать сухое ровное место и наконец нашли его. Вещи перенесли туда. Мастер начал ставить палатку с помощью привезенных с собой шестов. Веревки, которые надо было натянуть, и крюки, за которые надо было их зацепить, в ночи были совсем не видны, и у меня перехватило дух. Я слышал только голос Махмуда-усты, который говорил: «Держи здесь, подтяни там».
Мы услышали уханье филина. Я подумал, обязательно ли нам ставить палатку, раз уж дождь кончился, но решимость мастера вселила в меня уверенность.
После полуночи нам все-таки удалось ее установить, и, расстелив матрасы, мы легли спать. Летние дождевые тучи разошлись, ночь стала ясной и звездной. Неподалеку раздалось пение цикад. Оно меня успокоило. Я вытянулся на матрасе и сразу уснул.
