бредит,
одним тобой.
Чем это счастье – мерить?
Что может на Земле, нарушить мой запой.
Тобой!
И приказать, в любовь не верить.
Прости!
Я не умею лгать и каждому чужому
человеку,
Как Дон Кихот, упорно утверждаю:
Что лучший ты! Во все века на свете.
Ты солнце, звёзды, что без устали сияют,
Что ты теплей, чем самый южный ветер.
Собой, всё тёмное, надеждой прикрывая.
Даря невеждам – ясные мечты.
Прости!
Сошла с ума. Бывает. Весна порой,
Всё путает, теряет.
То с опозданьем, то с лихвой.
Все мысли бурные, потоком направляя,
В туман, и в омут, прямо с головой.
Где утонуть легко, но проще выплыть пьяным.
Другим дурманом – полной головой.
Лишь о тебе, потухшими ночами.
Звездой, над непокрытой головой.
Шепча тебя, распухшими губами,
Искусанными в кровь.
Прости!
Прости чудачку, за любовь.
За вечность чувств.
За верность, что упрямо,
Какую ночь подряд мне не даёт заснуть.
Я странной бываю…
Я страшной бываю, но чаще – красивой.
Бываю опасной, и скромницей милой,
Распущенной, стильной и дикой как роза.
И таять как снег, лишь от нежного слова.
Я разной бываю, ты лишь приглядись.
И выбери ту, что ты можешь любить.
Могу я летать, но не каждый поймёт.
Могу я сгореть, холодея как лёд.
Могу быть реальной, могу лишь во сне.
Могу быть любой, лишь с тобой, лишь тебе.
А я ждала
А я ждала.
Моей надежде удивлялся усталый дождь,
И каплями по крыше, всё тише, тише:
– Забудь, и ты уснёшь.
А я ждала. И ветер, нежный, тёплый
В окно раскрытое принёс дурман лугов.
И с жалостью взглянув,
Мне кудри растрепал седеющих волос.
– Забудь, не надо слёз.
А я ждала. А жизнь летела мимо,
Едва задев крылом.
Чужая жизнь, где я была незримо —
Актрисой или просто мимом,
Впустую, ни о чём.
А ты не знал, что я ждала.
Ты жил обычной, полной жизнью.
В ответ не ждал, а виновата я,
Что меж мирами я зависла,
Забыв сказать:
– Что я люблю тебя!
По покрывалу
По покрывалу
Из осенних слёз,
Из ярких бликов,
Из листвы опавшей,
Неряшливой,
