шагов и вновь бросился на поверженного магната. Мисимо-сан потянулся за мобильником в надежде успеть первым отдать распоряжение о скупке по биржам акций шведских компаний. Но вспомнил, что, как и прочие, оставил «трубу» у охранников на входе.
На этот раз механические челюсти вонзились в необхватный живот шведа. И с чавканьем в разные стороны полетели ошметки фарша. Отсеченный палец с перстнем попал в бровь мистеру Паплфайеру, но тот даже не поморщился. Кресла, стол и соседей украсили пятна крови и недопереваренной пищи. Вон Зеельштадт издал хриплый стон, скрючился, как младенец в утробе, рефлекторно засучил обрубками ног. Зубья газонокосилки увязли в выпотрошенной грудной клетке, шелест перерос в в завывания, инвалидное кресло задергалось от нехватки вольт. Борман переключился на большую скорость, режущая поверхность рывком освободилось, и кресло откатилось от вскрытого шведа.
На остатки костюма от «Marks & Spenser» было жалко смотреть. Швед был мертв. Последней попала под зубья бананоподобная сигара, и перемолотая душистая табачная крошка осыпала тушу как приправа.
Двенадцать человек за столом сохраняли полное молчание и полную внешнюю невозмутимость. За второй и третий пальцы с непомерно дорогими перстнями боролись под столом ногами Женевьев и лорд – борьба без единого звука. Слышалось лишь прерывистое, натуженное дыхание рейхсляйтера в динамиках. Лицо Бормана посерело, с расслабленной губы на воротник черной кожаной формы сползала струйка мутной слюны.
Выдержав паузу, лорд Кримсон позволил себе обмахнуть лицо от капель чужой крови надушенным платочком. Щелкнула пудреницей француженка. Ей повезло отгрести каблуком под себя оба пальца с перстнями – хотя футбол изобрели англичане.
– Индейцы племени шикрин поймали нгути, когда тот был еще совсем маленький, – подал голос нависший над дальним краем стола Кортес.
– Деда!
Этот крик заставил атлета-метеоролога дернуться и даже поднять лицо от исписываемой страницы. Дверь в выставочный зал распахнулась, и через обширное помещение метнулось розовое облако кружев. Восковая фигура графа Дракулы на поднятом ветру развернулась лицом к груде кровавого мяса, словно привлеченная запахом свежей крови. Адольф Гитлер чуть не выпал из своей ниши.
Герда Хоффер, пятнадцатилетняя правнучка рейхсляйтера Мартина Бормана, упала на колени перед креслом и прижалась к подлокотнику пышной грудью, даже не взглянув на распростертого вон Зеельштадта.
– Грандфатер, ну что ты как маленький!? Я по всему городу тебя ищу! А ты вот где! – Собранные в две косички соломенного цвета волосы затрепетали по не худеньким девичьим плечам. – Опять процедуры пропустил! Тебе же нельзя волноваться!
Следом за правнучкой протрусил невзрачный человечек в белом халате и съехавшей набок докторской шапочке.
Дряхлая рука рейхсляйтера рывками поднялась в воздух, нашарила девичью головку и ласково погладила по завитушкам. М
