– никак! – рявкнул лось. – Позови бобров, пусть они ветки подгрызут.
– А где они, бобры эти?
– В запруде, где ж им ещё быть. Сидят и от безделья лапы сосут. Им медведь дерево обещал, а сам не принёс.
– Не может он дерево принести, он сам под ним лежит и вас на помощь зовёт.
– Во даёт! И как же его, бедолагу, угораздило?
– Он гнездо спасал!
– О! А я зайчонка из-под коряги вытащить хотел. Зайчонок-то убёг домой, а я здесь остался и вылезти не могу. Рога застряли. Беги быстрее за бобрами, сил нет больше терпеть. Шея затекла.
Побежал Егорка к запруде, а там сидят бобры кружочком и лапы сосут.
То правую, то левую, по очереди. Чтоб не так скучно было.
– Уважаемые бобры, пойдёмте со мной, там лось в коряге застрял, сам выбраться не может!
– И чё? Мы-то тут при чём? – сказал самый толстый бобр.
– Как «при чём», он же ваш друг. Ему помощь нужна!
– Какой он нам друг?! От него одни неприятности! Вот медведь – он наш друг, а вернее, был нашим другом, пока не предал…
– Да не предавал он вас! – закричал мальчик. – Он под деревом лежит, а вытащить его только лось может. А он не может, он под корягой застрял!
– Да не кричи ты так, вытащим мы твоего лося.
Через пять минут лось был на свободе.
– Ура! – закричал Егорка.
Побежал лось в лес медведя спасать.
Поддел дерево рогами – и спас друга.
А тот дерево на плечи взвалил и бобрам отнёс.
Вот всё и наладилось.
Сели они втроём – Егорка, медведь и лось под большим дубом, сидят себе и чай пьют.
А на ветвях этого дерева уже другие ёжики поспевают. Зеленеют и шерстью покрываются.
– Эх, жалко! – вздохнул мальчик. – Так и не увидел я, как цветёт ежовое дерево.
– Да не переживай, ничего особенного! – проворчал лось. – Цветёт как картофель. Цветы мелкие и невзрачные и воняют, как мухомор переспелый. Это всё для того, чтобы пчёл приманивать, а птиц отпугивать.
– Пора тебе домой собираться, уже темнеет – сказал Михал Потапыч. – Только ёжика вынь. Его с собой брать нельзя, он сказочный.
– Так он же пропадёт!
– Так что ж, пусть пропадает. Не жалко. Тут такого добра пруд пруди.
У Егорки слёзы потекли.
– Как же не жалко? Ещё как жалко! Он же живой!
А ёжик за пазухой от тепла Егоркиного созрел да окреп. Попали слёзы горячие ему на нос, и стал он ёжиком зрелым – не хуже других.
Вот какие чудеса любовь делает!
Выскочил ёжик из-за пазухи, сел Егорке на плечо и слезу пустил, а потом осмелел и поцеловал мальчика в щёку. Свистнул на прощание и в лес убежал.
А сердце у Егорки так сжалось, словно друга потерял.
– Доброе у тебя сердце, Егорушка, даже ёжики от твоего тепла зреют! – сказал Михал Потапыч.
Но не знал Егорушка, что от сердечного
