т бархатный сентябрь Пепел вряд ли имел основания считать удачным. Перед гастролями за экватор у Пепла на кармане имелось что-то около пятнадцати евроштук плюс какая-то окрошка в баксах. Когда белый круизный теплоход отчалил из Сиднея в Новую Зеландию, у «мистера Сержа», как стали величать Пепла дилеры трех палубных казино, карманы оттягивало что-то порядка пятидесяти косарей серьезных денег. Когда Пепел в обратном порядке пересекал границу Родины, причем через таможню во Владике, его костюм уже трудно было назвать роскошным, а в карманах жалобно звенела чахлая мелочишка, впритык достаточная, чтобы вернуться восвояси по месту прописки.
Пепел так и не научился вырубаться в самолете. Тем более что октябрьское небо щедро одарило облаками, пошла сильная болтанка, и пришлось пристегивать ремни. Соседу-толстяку стало плохо, он постоянно звал стюардессу. Стоило Пеплу наконец закрыть глаза и поплыть в мареве черно-белых картинок, раздавался очередной стон пузана, которому опять требовался пакет. «Каждый из нас частенько ошибается в выборе дороги» – хмуро думал Пепел, насильно вырванный из забытья. А толстый фраер закатывал глаза и, подвывая, вещал всему курящему салону, что вот-вот склеит ласты.
Пару раз Пепел поймал себя на желании предложить страдальцу свою помощь в этом смешном деле. Или просто – протянуть руку и, не говоря ни слова, сжать небрежно защищенную складками жира шею, нащупать кадык и давить, давить, давить… До тех пор, пока сосед не перестанет издавать звуки, и можно будет мирно спать до самой посадки.
В Москве, на Ленинградском вокзале, пришлось долго скучать в очереди у кассы: пересменок у кассирш, которые теперь все за компьютерами, и имеют право целыми днями пить чай с приторными пирожными на законных основаниях. Пепел готов был растянуться прямо на заплеванном полу зала и заснуть. И все же ему тогда казалось, что в его жизни это начиналась далеко не самая трудная неделя.
Добравшись до заветной купейной полки, Пепел рухнул, не расстилая белья. Блаженно закрыл глаза. Но, видимо, не судьба ему была выспаться в эти сутки. Поезд тронулся, и в купе ворвались две истерические двадцатилетние козы, отчаянно, с детской непосредственностью матерившиеся. Одна из них слету боднула ногу Пепла, свешавшуюся с полки. Он разлепил веки. Каждая девица держала в руке по бутылке пива. Глаза у обеих были безумные.
– Ох, простите, простите, – бормотали они, и тут же принялись, по закону долгой дороги, делиться с попутчиком:
– Блин, у нас такое! Вы не смотрите, что мы такие… ну, как пыльным мешком стукнутые, – сбивчиво объясняла одна.
Вторая, тупо уставившись на Пепла, вежливо поинтересовалась:
– Молодой человек, а у вас случайно выпить не найдется? Чего-нибудь…
Пепел не ответил и отвернулся к стенке. С противоположной верхней полки донесся обволакивающий баритон:
– А что, проблемы?
«Да здесь, того и гляди, – подумал Пепел, – пойдет гулянка почище Марьиной рощи…». И тут же заснул.
Но через час ему пришлось-таки проснуться. Надтреснутый женский голос пронзительно выводил прямо под ухом:
Не покидай меня, высокая мечта,
Козла в мужчину превращает наркота…
Та-та-та-та-та…
Ля-ля-ля-ля, Эсмеральда…
На столе красовался балдометр водки и пол-литра «Боржоми». «А баритон-то жмется», – безразлично прикинул Пепел, оценив понтовый прикид сорокалетнего потасканного мачо. Скорее всего, промышляет продажей-покупкой-разменом квартир: глазки такие, будто постоянно метраж купе в уме подсчитывает.
– Я вообще директор риэлтерской фирмы…
– Нет, давайте лучше говорить про футбол… Вот завтра, то есть уже сегодня, очень забавный матч будет. Закончится он…
– Я не хочу! Достали вы меня своим футболом! А как насчет того, девочки, чтобы прямо с поезда ко мне на жилплощадь?
– А вдруг ты – сексуальный маньяк?
– Нет, я – не маньяк, я – девелопер, это значит…
– А давай выпьем…
– Блин, мать твою, если ты каждый раз будешь так надираться после поездки на НТВ, я с тобой больше не ездец. В конце концов, кто из нас алкоголичка?
– Аспирину дай…
– А давайте обсудим тему сексуальных маньяков!
– Ага, вон по телеку про одного пугают. Уже то ли семь, то ли одиннадцать киндеров похитил!
Пепел смирился с судьбой. Вышел покурить, прийти в себя. Когда вернулся в купе, риэлтер пребывал в благополучном отрубоне, так и не реализовав наполеоновские трах-планы, а девицам явно хотелось продолжить банкет. Сергею ничего не оставалось, как до конечной остановки глотать риэлтерскую подачку под храп спонсора и выслушивать Таню и Лену, простых
